Мой удар с такой силой сбивает нас обоих на металлический стол позади Маттео, что он вминается под нашим весом. Он бросается на меня, пытаясь рассечь мне лицо тем самым ножом, которым угрожал жизни Софии. Я быстро хватаю его за запястье, выкручивая с такой силой, что слышу характерный хруст хряща под моими пальцами.
Я оскаливаюсь, когда нож падает на стол, а Маттео ревет от боли подо мной. Прежде чем я успеваю среагировать, его локоть врезается в бок моей головы, и перед глазами взрываются звезды. Я пошатываюсь, стараясь устоять на ногах, стряхивая внезапную дезориентацию, пока вода продолжает литься на нас сверху.
Челюсть Маттео сжимается, когда он хватается за нож, торчащий из его бедра, и резко выдергивает его. Я пытаюсь ударить его ногой, когда он кидается на меня с ножом, но промахиваюсь, и он ловко уворачивается, нанося новый удар. Лезвие летит прямо в мой живот, но в последний момент я успеваю отскочить в сторону. Почти избегаю удара, но нож все же задевает мое тело, ударившись о что-то на моем боку.
На мгновение я жду боли, но вместо этого слышу металлический скрежет. Прежде чем успеваю понять, что происходит, огромное облако удушающего дыма взрывается между нами. Глаза слезятся, а легкие словно горят, пока дым вынуждает нас отступить. Его нож воткнулся в дымовую гранату, которая была у меня в кобуре.
Оглянувшись назад, я замечаю Лиама, который опустился на колени перед своей сестрой, пока здание наполняется ядовитым дымом. Я быстро срываю с себя бронежилет и кобуру и бросаю их в яму в центре комнаты. Твари внутри начинают беситься, превращая свое убежище в смертельную ловушку.
— Забирай ее к чертям отсюда! — кричу я своему лучшему другу, прежде чем снова оборачиваюсь к Маттео, полностью доверяя Лиаму, что он вытащит Софию в безопасное место, пока я разберусь с этим психом. Но когда я снова оборачиваюсь, передо мной только густой дым.
— Нет, ты должен помочь ему! — едва слышу, как Софи умоляет своего брата, пока он тащит ее из здания. Он игнорирует ее просьбы, стремясь вывести ее на свободу. Я изо всех сил стараюсь не отвлекаться на ее слова. Теперь, когда я знаю, что Софи вне опасности, я могу полностью сосредоточиться на том, чтобы покончить с этим ублюдком.
Отступая назад, я нахожу единственный вход, хватаюсь за почти разбитую дверь и с силой захлопываю ее, запирая на засов, чтобы никто не смог войти, а моя цель не смогла сбежать. Мой взгляд цепляется за освещенную стену с набором ножей и лезвий. Быстро схватив один из меньших ножей, я скрываю его в ладони и начинаю сканировать комнату.
— Деклан! — Мои внутренности сжимаются, когда я слышу, как Софи кричит мое имя где-то вдали. Надеюсь, что она достаточно далеко и не увидит, во что мне придется превратиться, чтобы защитить ее. Больше всего на свете я хочу броситься к ней, убедиться, что она жива и невредима. Но, в отличие от того раза, когда я вбежал в смертельную ловушку ради нее, сейчас я не могу просто убежать, поддавшись ее мольбам спастись. В этот раз я должен остаться и защитить ее от того же монстра, которого не смог убить в прошлый раз.
Мои легкие кричат, требуя свежего воздуха, и единственное, что мешает им полностью забиться дымом, — это маска, плотно прилегающая к носу и рту. Глаза жжет, я часто моргаю, пытаясь избавиться от слез, вызванных дымом. Его так много, что я не вижу дальше пары шагов перед собой.
— Это правда то, как ты хочешь сдохнуть, маленький Морелли? — раздается голос Маттео, будто сливаясь с тихим шипением голодных тварей в центре комнаты. Я пытаюсь определить, откуда исходит звук, но это бесполезно — он отскакивает от стен, словно эхо.
— Я должен спросить тебя о том же, — говорю я, осторожно обходя центральную яму, выслеживая свою добычу с тем же хищным инстинктом, что и монстры внутри нее. — Почему весь этот гребаный цирк, чтобы провернуть такую убогую аферу? — продолжаю я, надеясь, что он продолжит говорить, пока я ищу его в этом адском тумане. — Ты же понимал, что мы найдем тебя после того, как ты засветился в больнице.
Его смех звучит как зловещее предупреждение, притягивая мое внимание вперед.
— Признаюсь, это не было частью плана. Мне очень нравилось играть с вами всеми. Я не был готов завершить игру так быстро. Но обстоятельства изменились, и мне пришлось приспосабливаться, — говорит он, и его голос кажется слишком близким.
Я осматриваю пространство перед собой, когда дым начинает медленно рассеиваться. Яркие флуоресцентные лампы отбрасывают дьявольские тени, и вскоре я смогу увидеть врага и положить этому конец раз и навсегда.
— Что изменилось? — спрашиваю я, держа нож перед собой твердой рукой.
Он снова смеется, заставляя меня повернуться, пока звук эхом разносится за спиной.
— Кто-то стрелял по моей цели, — говорит он, и дыхание застывает в моей груди. Я замираю, слушая, как его слова разлетаются по комнате, полностью сбивая меня с толку. Маттео не был стрелком?
— В этом моя вина, правда. Я упустил из виду других заинтересованных лиц, которые могли заставить тебя сказать ей правду и, в конечном итоге, толкнуть ее в руки другого, — его голос становится невероятно громким, отражаясь отовсюду. Я сжимаю нож сильнее, чувствуя, как страх наполняет меня изнутри. — Не мог же я позволить ей сбежать в другой город, — его голос теперь настолько близок, но я все еще не могу понять, куда смотреть. Пульс бешено бьется в горле, по спине пробегает холод. Инстинкты подсказывают двигаться, но я застываю, словно прикован, пока его голос наконец звучит отчетливо. — Поэтому я решил, что пора сделать свой ход.
Глубокий голос раздается прямо за моей спиной, и я резко разворачиваюсь, пытаясь полоснуть его ножом. Он отскакивает вовремя и отбивает мой резкий выпад, прежде чем врезается телом в мое. Его рука захватывает мое запястье, блокируя его и не давая мне вонзить нож, пока он прижимает меня своим весом.
Он оказался гораздо сильнее, чем я думал. Его вес заставляет меня удариться спиной о заграждение, удерживающее кровожадных тварей на расстоянии. Запах его крови, льющейся из раны, делает их бешеными в поисках свежего мяса.
Он отступает лишь для того, чтобы сжать кулак и врезать мне по лицу. Моя уже поврежденная переносица взрывается ослепляющей болью, которая грозит отправить меня в нокаут, когда он бьет снова и снова, почти заставляя меня выпустить нож.