Я едва успела покинуть парковку и выйти на тротуар, который тянется вдоль главной дороги, как ноги начинают орать от боли. Я морщусь почти с каждым шагом и начинаю серьезно сожалеть о том, что не сделала перерыв.
В тот момент это казалось разумным решением. Я дала всем остальным медсестрам и помощникам передохнуть, пока врача не было. Но теперь я ощущаю последствия.
Голова, возможно, перестала гудеть с тех пор, как я распустила свои густые волосы. Но необходимость идти с таким тяжелым рюкзаком на спине только подчеркивает боль в ногах и усталость в душе.
Соберись, малышка, ты почти на месте. Мой внутренний голос становится моим фанатом, и мне хочется назвать ее ебаной идиоткой. Надо было попросить Ли забрать меня. Я и так являюсь бременем, так насколько хуже это может быть в данный момент?
Я почти на полпути к переднему входу здания, когда рядом на улице раздается глубокий гул. Сначала я думаю, что это кто-то едет на утреннюю работу, поэтому держу голову вниз и продолжаю идти. Но потом гул становится все громче, и я просто вынуждена посмотреть в сторону, так как любопытство берет верх.
Я едва не ловлю слюну, когда вижу, как водитель медленно скользит рядом со мной. Он притормозил, его скорость упала до минимума, и ровное рычание работающего двигателя затихает, заставляя мое сердце биться быстрее. Этот кастомный, темно - зеленый, мощный мотоцикл напоминает мне о сексе на колесах, но не так сильно, как сам райдер.
Деклан одной рукой крепко держит рукоятку, а другая лежит на бедре, в паре дюймов от выпуклости, которая искушает меня по-дьявольски сладким образом. Я всегда считала мотоциклы сексуальными, даже до того, как мой брат вляпался в свой клуб. Но когда Деклан управляет этим ревущим зверем между своих ног? Скажем так, увидев его на мотоцикле, даже монахиня могла бы отказаться от своих обетов.
Его фиолетовые глаза сегодня тусклые, и я начинаю догадываться, проснулся ли он только что или уже какое-то время на ногах. Его короткая борода гладко прилегает к лицу, а темные волосы красиво растрепаны. Ты же знаешь, что волосы такие же мягкие, какими кажутся, — шепчет мой внутренний голос. Его брови нахмурены в центре, но это не столько угроза, сколько будто он задает тихий вопрос.
Вопрос назревает на моих губах, но прежде чем я успеваю его задать, он перебивает меня.
— Какого, хрена, ты здесь делаешь? — его вопрос звучит резко, и я не ожидала такой реакции, из-за чего невольно вздрагиваю. Не то чтобы он обычно говорил без шипения, когда обращается ко мне, но его резкий тон после недели молчания меня удивляет.
Я мгновенно останавливаюсь и так сильно сжимаю лямки рюкзака, что это причиняет мне боль в ладонях. Посылая ему смертоносный взгляд, отвечаю:
— Я могла бы задать тебе тот же вопрос.
Его хмурое лицо становится еще более суровым, и у меня поднимается давление. Не говоря ни слова, я понимаю, что он собирается начать ссору, а я слишком устала, чтобы бороться с ним сейчас. Вместо того чтобы углубляться в конфликт, я поворачиваюсь и продолжаю свой путь.
Уголком глаза замечаю, как его челюсть отвисает, а между бровями образуется складка. Он не привык к тому, что я просто ухожу, и шокированное поднятие его бровей почти заставляет меня рассмеяться.
— Софи, — рычит он, продолжая медленно двигаться рядом. Я игнорирую его и держу подбородок высоко. — Софи, где твоя тачка? — пытается он снова, но я продолжаю игнорировать его. Полностью молча, я увеличиваю скорость и начинаю идти быстрее. Даже сейчас я вижу главный вход больницы, где меня ждет машина.
Это явно его взбесило, потому что я слышу, как он выругался, перед тем как дать газу. — Отлично, — бормочу себе под нос. Может, теперь я смогу закончить этот путь хоть с какой-то долей спокойствия.
Но прежде чем я успеваю расслабиться от звука удаляющегося выхлопа, он резко сворачивает. Мои ноги резко останавливаются, когда он запрыгивает на бордюр прямо передо мной и тормозит в трех футах от меня. Я сжимаю кулаки на ремнях рюкзака, глядя на этого раздражающего мужика на байке.
— Какого хрена тебе нужно?! — выплевываю я, злясь, и повышаю голос, чтобы перекричать его работающий двигатель.
— Ты — моя проблема, — рычит он и глушит мотор. И вдруг, я слышу, как снова зазвучали цикады и доносится шум легкого движения впереди. Я сверлю его взглядом, пока он встает с сиденья, перекидывает ногу через байк и шагает прямо ко мне, вторгаясь в мое личное пространство.
— Как я могу быть твоей проблемой? Ты меня толком не видел за эту неделю, чтобы считать своей проблемной, — смотрю на него, как на самого тупого человека в мире. Я не могу себя контролировать, когда он выводит из меня всю эту всепоглощающую агрессию.
— Я спрошу еще раз, — сквозь зубы проговаривает он, полностью игнорируя мой вопрос. — Где твоя машина? — он выплевывает каждое слово так, будто я тупая.
Наклонив голову вбок, я злобно смотрю на него. С какого хрена его вообще волнуют я и моя машина?
— Не то чтобы это касалось тебя, но она не заводится. Я пытаюсь поймать тачку у главного входа больницы, а ты мне мешаешь, — отвечаю и пытаюсь обойти его.
Но прежде чем я успеваю сделать шаг, он мгновенно вытягивает руку и хватается за передние лямки моего рюкзака. Я судорожно втягиваю воздух, когда он резко дергает их, притягивая меня настолько близко, что мне приходится задрать голову, чтобы взглянуть на него. Его запах окружает меня, как и жар его тела, заставляя пот выступить на коже. Сердце пропускает несколько ударов от этого грубого обращения. Чувствуя, как пульс бьет в горле, я встречаю его взгляд — эти самые жесткие, темно-синие глаза, самые яростные, что я когда-либо видела. Глаза, устремленные на мои губы, словно он голодный волк.
— Между ненавистью и желанием тонкая грань, малышка.
Голос моего друга эхом раздается в голове, сопровождаемый воспоминанием, как Деклан укусил меня на прошлой неделе. Я быстро провожу языком по внезапно пересохшим губам, наблюдая, как его хмурый взгляд становится еще суровее.