Поэтому я просто игнорирую ее, прежде чем сделаю что-то глупое, например, трахну ее прямо здесь и сейчас. Забью последний гвоздь в гроб, который обречет ее на ту же участь, что и Алану. Потому что если я останусь, если возьму ее сейчас, она будет разрушена. Может, не сегодня или завтра, но рано или поздно ее настигнет тьма моего прошлого, и она не переживет этот опыт. Ничего хорошего не выйдет из того, что она привяжется к такому чудовищу, как я.
Пальцы трясутся, пока я быстро отпираю дверь, выхожу и с силой захлопываю ее так, что стены содрогаются. Потом я врываюсь в свою квартиру и снова с яростью захлопываю дверь, прежде чем опереться о холодное дерево.
Меня просто трясет, я бешено срываю одежду, расстегиваю джинсы и вытаскиваю пульсирующий член. Как только моя тяжелая плоть оказывается в руке, я начинаю дрочить, как конченый маньяк. Сжав зубы, подавляю стон удовольствия, когда мои яйца напрягаются, а тело выгибаетсяв жестком оргазме.Горячие, густые струи спермы вылетают из моего члена, разбиваясь брызгами по деревянному покрытию.
Я тяжело дышу, заглатывая воздух, а облегчение смешивается с чувством отвращения и сожаления, которые слишком тяжело вынести. Меня начинает тошнить от самого себя, когда я срываю рубашку и направляюсь в ванную. Включаю душ и не жду, пока вода нагреется, прежде чем шагнуть под ледяные струи, даже не снимая джинсов и ботинок. Холодная вода хлещет по моей разгоряченной коже, словно ледяные ножи, заставляя меня стискивать зубы.
Я прижимаю лоб к холодной плитке, надеясь, что вода смоет мои грехи. Отстранившись, снова и снова бью головой о стену, как будто пытаюсь вбить в себя хоть немного здравого смысла. Но каждый раз, когда закрываю глаза, вижу лицо Софи, только с затуманенными голубыми глазами мертвой девушки.
— Блядь! — ору я в пустоту, шлепая ладонью по мокрой плитке. Что, черт возьми, я наделал?
Глава 10
ДЕКЛАН
Мерцающий курсор на экране телефона будто издевается надо мной, пока я смотрю на черновик сообщения, которое набираю уже больше двадцати минут. Будто сам телефон задает вопрос: действительно ли мне нужно это делать? Просить помощи у того самого человека, который олицетворяет все дерьмо моего прошлого. Ирония ситуации не ускользает от меня — я практически вынужден просить помощи у того, кто когда-то отказал мне в ней.
Я не знаю, есть ли Бог, но если есть, я давно понял, что это конченый мудак с извращенным чувством юмора. Только какой-то больной ублюдок мог бы поставить меня в ситуацию, где я вынужден полагаться на тех, кто предал меня, чтобы спасти женщину, которая не должна иметь со мной ничего общего.
Да, если Бог существует, то он, без сомнений, жесток. Заставить меня обратиться к темноте прошлого ради спасения девушки, которую я не могу иметь. Девушки, запах которой до сих пор пропитан на ткани моего жилета, заставляя меня сойти с ума, желая еще одного вкуса. Ее сущность так поглотила меня, что я не смог даже надеть его этим утром — вместо этого я просто бросил его на стул напротив.
Теперь я смотрю на него. Потертая кожа, которую я не мог выбросить, даже после того как рукав сгорел до состояния, когда уже хрен что сделаешь. Будто подсознание решило мне напомнить о том дне, я просто отрезал рукава, чтобы сохранить и продолжать носить этот кусок прошлого. Лого на спине — адский огонь, словно заглядывающий в самую суть моей гребаной души.
Долгое время наш патч «Коварная семерка МС» был для меня символом чего-то важного. Этот пылающий череп с острыми, как лезвия, зубами был не просто знаком Семерки. Он был напоминанием о свободе — свободе от семьи, от навязанных обязанностей, от каждого кровавого воспоминания о прошлом. Но теперь я едва могу на него смотреть. Кажется, что я запятнал эту свободу своим гребаным отсутствием самоконтроля.
Он висел на дверной ручке, когда я наконец вышел из комнаты. Оставленный там женщиной, которая, скорее всего, теперь испытывает отвращения из-за того, как я вел себя несколько часов назад. Ее, наверное, тошнит от тех извращенных вещей, которые я с ней сделал, от слов, которыми ее называл.
Но, даже когда я думаю, что она могла быть отвратительно поражена моими действиями, я не могу до конца в это поверить. То, как она реагировала на мои прикосновения и мои приказы, явно не говорило о том, что она ненавидела то, что с ней происходило. Даже если ее губы не произносили слов, ее тело выдало все, что мне нужно было знать. Безмолвный язык тел умолял меня продолжать, не останавливаться.
Даже сейчас я в ахуе от того, как мне удалось оторваться от нее. Все, что я хотел — это погрузиться в ее мягкое тело настолько глубоко, чтобы забыть все. Кто я, кто она, какую ебаную опасность мы оба чувствуем на каждом шагу. Я хотел забыть все это к черту.
Но благодаря воспоминаниям об Алане, я смог вовремя вытащить себя из этой ситуации, прежде чем уничтожил все хорошее в ней, прежде чем разрушил дружбу с ее братом и устроил ссору с моими братьями. Ведь именно к этому все и пришло бы в итоге.
Если бы я поддался всем своим животным инстинктам и трахнул Софи так, как хочу, Лиам никогда бы не простил меня за то, что я запятнал его сестру. И, поскольку он не простит, мне больше не будет места в этом клубе.
Лиам — вице-президент клуба и находится в «Коварных» дольше, чем я. Он из тех, кому не нужно требовать уважения от нас — он просто его получает. Отчасти потому, что он чертовски крутой лидер, но в основном потому, что он охуенный брат. И если дело дойдет до выбора между мной и им, я знаю, кого оставят в жопе. И это, честно говоря, заслуженно.
С самого рождения мое место в этом ебанном мире было шатким, мягко говоря. Я не первенец, так что не нашел своего будущего в династии Морелли. Я ненавидел все это дерьмо,, за что мы боролись, так что никогда не смог бы занять место в качестве заместителя босса. Я думал, что нашел свое место рядом с Аланой, но она стала первым наглядным примером того, что значит быть со мной.
Когда я нашел Семерку, я решил, что наконец-то закончил искать свое место. Я нашел братство, которое не только приняло мое прошлое, но и объяло меня, несмотря на него, даже из-за него. У всех нас есть свои скелеты в шкафу, свое темное дерьмо, от которого мы бежим. Мы — братство оторванных от жизни, ебаных отморозков. Но если я решу воспользоваться сестрой вице-президента, то, блять, мне тут тоже больше не место.