Она и Хейден стоят возле капота ее машины, глядя на двигатель. Я не слышу, что они обсуждают, но по выражению лица моего блондинистого брата и тому, как он качает головой, могу сказать, что новости неутешительны. Софи потирает лоб, как будто у нее начинает болеть голова.
Похоже, она не сможет сесть за руль своей машины и поехать на работу в ближайшее время. Я вижу, как ее плечи напрягаются, выдавая нарастающее раздражение. И тут до меня доходит.
Ей понадобится, кто-то чтобы подвести ее до работы.
Нервное напряжение пронзает меня, как удар в живот, когда я думаю о том, чтобы предложить ей свою помощь. Но эта волна ничто по сравнению с бешенством, которое охватывает меня, когда я представляю, что кто-то другой сделает это за меня. Мысль о том, что ее шикарное тело будет прижато к кому-то, кроме меня, вызывает ярость, которая рвется наружу, как дикая буря.
Я наблюдаю издалека, как Хейден что-то говорит, чего я не слышу, а затем ведет ее к ряду байков, среди которых стоит его желтый Sportster, выделяющийся среди остальных, как яркое пятно. Я сжимаю зубы так сильно, что слышу скрежет. Все перед глазами затягивается красной пеленой, когда он указывает ей на свой байк, словно предлагает подбросить ее.
Сжимаю и разжимаю кулаки, иду в сторону мастерской, ноги двигаются сами по себе, как будто у меня не было шансов остановиться. Сердце бьется так сильно, что подступает к горлу, пока я наблюдаю за их разговором.
Если она хоть на секунду подумает, что я позволю ей сесть на этот байк и обнимать Хейдена за талию, прижимая свои сиськи к его спине, она, блядь, глубоко ошибается. Никто, кроме меня, не почувствует ее крепкий, напряженный хват и любопытные пальцы, скользящие по коже. Плевать на последствия.
Я уже на полпути к мастерской, когда звук мотора выводит меня из состояния ярости. Шаги ускоряются, превращаясь в бег, когда злость внутри меня закипает, поглощая целиком.
Но тут я вижу, что Хейден стоит рядом с байком один, и меня охватывает недоумение, как пожарный шланг, сбивающий с ног. Я замедляюсь, а затем замираю, когда слышу рев двигателя. Напряженные мышцы расслабляются, когда я стою посреди парковки, глядя на воплощение секса на двух колесах, которое направляется прямо ко мне.
Софи сидит верхом на бордовом Harley Davidson, как будто его создали специально для ее бедер. Она выезжает из мастерской, ее черные волосы почти полностью скрыты под одним из запасных шлемов, который, видимо, дал ей Хейден. Ее золотистая кожа сияет в лучах заходящего солнца, заставляя мои пальцы жаждать ощутить ее мягкость. Мой член начинает пульсировать за джинсами, когда я наблюдаю, как она мастерски управляет этим зверем, заставляя машину подчиняться ее воле. Она ездит лучше многих самых опытных байкеров, которых я видел. То, как она обращается с этим мотоциклом, заставляет поверить, что она справляется со всеми трудностями жизни с такой же уверенностью и грацией.
Я застыл на месте, как вкопанный, пока она набирает скорость, проезжая мимо меня. Я пытаюсь поймать ее взгляд, но солнцезащитные очки скрывают ее глаза от ветра, лишая меня возможности увидеть, что она чувствует. Судя по ее плотно сжатым губам, она либо усиленно меня игнорирует, либо просто больше не заботится обо мне. И ни одно из этих состояний я не могу вынести.
Я продолжаю смотреть ей вслед, даже когда ее мотоцикл исчезает из поля зрения. Только когда звук выхлопа полностью стихает, я наконец-то могу сдвинуться с места.
И вот я двигаюсь, но с определенной целью.
Не теряя времени, я оглядываюсь назад и вижу, как Таннер выходит из клуба с ленивой улыбкой на лице. Не тратя время на разговоры, я ускоряю шаг и подбегаю к рыжему, который уже садится на свой ярко-голубой Harley. Мой брат выходит из своей машины и, приподняв брови, кидает мне молчаливый вопрос, когда я останавливаюсь рядом с Таннером.
— Эй, мужик, — смеется он, улыбаясь. — Ты откуда взялся?
Я трясу головой, игнорируя его вопрос, и отвечаю: — Ты сегодня на "нянька"? — торопливо спрашиваю, хотя уже знаю ответ. Краем глаза замечаю, как Ромео, облокотившись на капот своей машины, смотрит на меня с усмешкой на лице. Мой брат-близнец точно понимает, что я собираюсь сделать. Интересно, думает ли он, что это тупая идея?
Таннер хмурит брови и внимательно меня изучает. Он показывает большим пальцем в сторону, куда уехала Софи.
— Да, я только что...
— Возьми выходной, — перебиваю его, не дождавшись ответа, и обхожу его, быстро направляясь к своему байку. Мои ботинки громко стучат по асфальту. — Ром, введи их в курс дела, — говорю на ходу, перекидывая ногу через байк и заводя его.
Я не слышу его слов, но могу точно понять, что говорит Таннер, когда он беззвучно шепчет: «Какого хрена?» Он смотрит на меня так, словно у меня выросли три головы, пока Ром подходит к нему с той же самодовольной ухмылкой на лице.
Я не жду, пока он объяснит, что мы выяснили у Джимми, и продолжаю движение вперед. Я уверен, что мой брат донесет новости, и остальная команда сможет разработать план атаки, пока меня не будет.
Может, это меня и погубит, но в тот момент, когда я увидел свою грустную маленькую солнечную зайку, обхватившую мотоцикл ногами, я понял, что этой ночью буду единственным, кто за ней присмотрит. Не знаю, связано ли это с болью, которую я увидел в ее глазах, но желание быть рядом с ней перевешивает любое чувство стыда, что я испытывал ранее.
Я вылетаю с парковки так, словно за мной гонится сама смерть, отчаянно пытаясь догнать женщину с грустными глазами и твердой хваткой на руле.
Она даже не бормочет себе под нос сегодня. Обычно она всегда что-то шепчет, даже если рядом есть люди. Но сегодня ее тишина стала оглушающей, и я не могу избавиться от чувства вины за то, что именно я сделал ее такой.
Я уставился на телефон в своей руке, откуда доносится только фоновый шум, происходящий вокруг Софи. Я уже сбился со счета, сколько раз проверял приложение, убеждаясь, что оно не сломалось, прежде чем осознать, что она просто молчит. Помимо дежурных ответов на болтовню ее коллеги и нескольких пациентов, которых она приняла сегодня вечером, она не проронила ни слова. Этот факт ярко подчеркивает мою жестокость, которая привела ее к такому состоянию.