— Я не хочу, чтобы ты была рядом с моим братом, потому что ты одета как ебаная шлюха, вся в крови своего брата, флиртуешь с ним, как будто он не перережет тебе это миленькое горлышко, если решит, — рычит он. У меня открывается рот от удивления, и я резко вдыхаю, услышав его грубые слова. Те самые слова, которые я когда-то хотела бы услышать от него, теперь обрушиваются на меня с такой жестокостью.
Его челюсть сжимается, а руки сильнее врезаются в мою талию, причиняя боль.
— Лиам лежит в комнате в двадцати шагах отсюда, борется за свою жизнь. А его сестра, тем временем, разгуливает с голыми сиськами, позволяя всяким мужикам трогать ее, — говорит он, и на глазах у меня наворачиваются слезы. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он держит меня крепко, отказываясь отпустить.
— Имей хоть немного самоуважения, перестань вести себя как отчаявшаяся troia13, и уходи, — он наконец-то разжимает свою невыносимую хватку, но все еще нависает надо мной. Я заставляю себя держать с ним зрительный контакт, хотя горячая слеза катится по моей щеке. — Сейчас же! — он орет.
Я вздрагиваю, но все же отталкиваю его грудь, чтобы вырваться. Он делает шаг назад, когда я сверлю его взглядом. Еще несколько горячих слез скатываются с моих глаз, пока я встречаюсь с его жестким взглядом.
— Как только я начинаю думать, что, может быть, ты не полный ебаный мудак, — мои слова повисают в воздухе, когда я делаю шаг к нему, заставляя его смотреть мне в глаза. Я поднимаю голову, чтобы встретить его злобный взгляд своим собственным. — Ты заставляешь меня снова тебя ненавидеть, — рычу я, с трудом подавляя дрожь, поднимающуюся по моему позвоночнику.
— Я буду говорить с тем, с кем захочу, — я огрызаюсь. — Я буду одеваться так, как мне вздумается. — Мое дыхание сбивается. — Я не одна из тех слабых сук, которым ты можешь указывать, что делать. Ты не владеешь мной, ты тупой, надменный, ублюдок. Окажи нам обоим услугу и пошел нахуй, Деклан, — я говорю медленно, с силой выговаривая каждую букву, прежде чем снова толкнуть его в грудь. Его брови дрогнули, и на мгновение его маска скользнула, раскрывая что-то за пределами злости, но мне уже все равно. Я больше не могу это терпеть.
Я отталкиваюсь от него и сразу чувствую, как каждый взгляд в баре прикован ко мне. Несмотря на это, я высоко держу голову, направляясь к лестнице. Я не позволю стыду захватить меня, пока спокойно поднимаюсь по ступеням. Но даже когда я пытаюсь подавить это чувство, беззвучные слезы продолжают катиться по моим щекам и с глухим стуком падать на грудь.
Как я могла быть такой наивной? Утром в больнице я подумала, что, возможно, Деклан испытывает ко мне что-то большее, чем просто презрение. Я была уверена, что что-то изменилось, когда он схватил меня, словно это было спасение. Когда наконец дал мне заглянуть в того Деклана, которого я всегда надеялась найти в глубинах его души.
Ты многого обо мне не знаешь, мелкая
Его слова с того вечера преследуют меня, пока я, наконец, не добираюсь до своей комнаты. Комнаты, которая, как назло, находится напротив комнаты того самого мужчины, который только что был так жесток. Сжав холодную ручку двери, я уставляюсь на его дверь. Она закрыта, точно так же, как и сам Деклан. Полностью и окончательно закрыт для меня, замкнут в себе по причинам, которые он никогда не объяснит. Я смотрю на эту простую дверь, чувствуя, как боль и ярость смешиваются во мне, создавая разрушительный шторм, от которого я буквально вибрирую от невыраженных эмоций.
И, как и Деклан, я запираю все это внутри, чтобы никто не мог увидеть, и резко хлопаю дверью, закрывая все чувства.
Воздух с силой вырывается из меня, когда дверь гремит в своей раме. Я поворачиваюсь и прислоняюсь к ней спиной, закрыв рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу всхлип или крик ярости. Глаза застилают слезы, и я стукаю головой о прохладную дверь, пытаясь хоть как-то прояснить свой разум и восстановить ясность зрения.
Мой взгляд цепляется за кроваво-красные цветы, которые Джоэл принес мне той ночью в больнице. Мои брови сдвигаются, когда я смотрю на увядшие цветы: их кончики уже коричневые и хрустящие, медленно гниют в вазе.
Если я принесу тебе цветы, ты будешь так же улыбаться мне?
Вопрос Деклана мягко отдается эхом в моей голове, пока я отталкиваюсь от двери и направляюсь к умирающим цветам. Карточка Джоэла с его номером торчит из глубоких алых лепестков, белый цвет будто маячит, маня мои пальцы.
Мне плевать, что говорили Майлз и Макс про Деклана. Мне даже плевать, что его собственный брат сказал мне то же самое. Деклан своими поступками, как в прошлом, так и в настоящем, показал мне только одно — как сильно он меня ненавидит. Когда мои пальцы хватают хрустящую белую карточку, я осознаю, что его действия никогда не скажут мне ничего другого. Уважения ко мне у него нет ни капли. Пора уже перестать цепляться за пустые надежды, когда прямо передо мной есть шанс ухватиться за что-то реальное.
Так что, вытаскивая эту карточку из гниющего букета, я выбрасываю из головы Деклана и его ублюдские слова, принимая другую возможность с распростертыми объятиями.
Глава 19
СОФИ
— Когда, блядь, мой клубхаус превратился в ебаный салон красоты? — ворчит Оуэн своим глубоким голосом, подходя к столу вместе с Эйсом, где сидят Макс, Тейтум и я. Передо мной разложен целый арсенал косметики, о котором говорит Оуэн. И он прав. Здесь действительно выглядит так, будто Sephora разнесло на куски.
От плоек до лака для волос, от теней до контура и какой-то блестящей розовой пудры, которую Макс, кажется, называла хайлайтером. Большая часть этого барахла принадлежит ей и Тейтум, и я благодарна, что они разрешили мне этим пользоваться. Более того, они настаивали на том, чтобы накрасить меня сами. И это к лучшему, потому что, кроме моей простой нюдовой палетки, которую я использую почти каждый день, я вообще не знаю, как обращаться с половиной этого добра.
Тейтум хватает еще одну прядь моих волос и начинает оборачивать ее вокруг стайлера, пока Макс хихикает. Она тянется за одной из множества кистей для макияжа и втыкает ее в палетку теней, покрывая мягкие ворсинки мерцающей темной пудрой.