Я должен отпустить ее, должен оттолкнуть. Это не должно повториться. Уже достаточно плохо, что это случилось. Я по-прежнему верю, что она разрушится рядом со мной.
Но даже когда я говорю себе это, даже когда убеждаю себя, что нужно отпустить ее, пока она неизбежно не станет испорченной из-за меня, я осознаю, что она не единственная, кто найдет свою гибель в этом. Я знаю это, потому что, когда держу ее в своих руках и смотрю на ее умиротворенное лицо, я понимаю, что это я, кто разрушен.
Глава 21
СОФИ
Резкий хлопок по руке вызывает у меня раздраженную гримасу, и я мрачно смотрю на своего "нападающего". — Да ты можешь хоть на две чертовы секунды заткнуться и сидеть спокойно? — ворчу я, в ответ отвешивая ему легкий шлепок. Лиам отвечает мне таким же угрюмым взглядом, отворачиваясь, скрывая от меня свою заживающую рану.
— Может, хватит уже меня нянчить? Я же сказал, все нормально, — огрызается он, быстро отходя в сторону и натягивая рубашку на место. Я кидаю на него сердитый взгляд и снова тянусь, чтобы ухватить его за рубашку. Я успела лишь мельком взглянуть на зажившую рану, прежде чем он отшвырнул меня, и мне нужно убедиться, что все заживает как надо и что нет признаков инфекции. Операция в баре байкеров, мягко говоря, не самое стерильное мероприятие.
— Я не нянчу тебя, — говорю, снова хватаясь за край его рубашки. — Просто хочу убедиться, что ты не сдохнешь от стафилококка, estúpido, — цокаю языком, стягивая его рубашку вверх. Тейтум хихикает со своего места у окна, пока Лиам снова отшвыривает мою руку. Я раздраженно выдыхаю, когда он отступает еще дальше.
— Черт возьми, Лиам…
— Я же сказал, все нормально, — бурчит он, смотря на меня исподлобья с жестким выражением лица. — Я в порядке. Я знаю признаки инфекции, и я вполне способен следить за этим дальше. Прошла уже неделя, и я до сих пор не сдох, так что теперь вылезай из моей задницы, — говорит он, отворачиваясь.
— Я же говорила, что он больше не хочет играть в пациента, — Тейтум мурлычет, переворачивая страницу журнала. Я поворачиваюсь к ней с хмурым взглядом, сжав губы и нахмурив брови. Я помню наш разговор прошлой ночью о том, что терпение Лиама к моим проверкам на исходе, но предпочитаю это игнорировать.
Если моя гримаса и должна была передать ей мои мысли, то она этого не показывает, лишь мельком посмотрев на меня и снова хихикнув. Я закатываю глаза и раздраженно вздыхаю. Как будто никто из них не помнит, насколько близок он был к тому, чтобы постучать в дверь смерти.
Ты и правда в последнее время ведешь себя как липучка пятого уровня, напоминает мне мой внутренний голос.
Я заставляю себя подавить рык раздражения. Конечно, даже мои собственные мысли не поддерживают меня. Но если быть честной с собой, возможно, я действительно немного, совсем чуть-чуть перегнула палку.
— Слегка? Ха! Ты оцениваешь, как заживает его рана, по крайней мере, четыре раза в день с момента инцидента. Не говоря уже о том, что вечно вьешься вокруг него. Думаю, он уже может определить по вкусу, каким стиральным порошком ты пользуешься, настолько ты забралась к нему в ж…
Я качаю головой, прерывая эту цепочку мыслей, и иду к креслу рядом с Тейтум. Раздраженно выдохнув, плюхаюсь в него и обхватываю рубашку, которую держала в руках, прижимая ее к груди. Я еще не надела ее — в больницу мне нужно идти только через пару часов, и на улице слишком чертовски жарко, чтобы носить лишние слои одежды, так что пока я остаюсь в майке.
Это же не то, чтобы я специально раздражаю его. Честно говоря, я просто пытаюсь отвлечь себя, чтобы не думать о том, что произошло с Декланом на прошлой неделе.
— Ты имеешь в виду, как он трахнул тебя до отключки и воплотил в жизнь каждую темную фантазию, которую ты когда-либо имела? Или о том, как он так тщательно разрушил тебя для любого другого мужчины, как клялся? Что именно?" — издевается сука в моей голове.
Я до сих пор чувствую призрак той боли, что он оставил. Острый укус за задницу от его грубых зубов. Легкий синяк в форме следа от укуса все еще напоминает о себе каждый раз, когда я сажусь. И каждый раз, как ощущаю эту тупую боль, мое тело вспоминает о нем.
Как боль между ног, что не отпускала меня несколько дней после. Я ведь столько месяцев была без секса, а потом за секунды получила самый огромный член, который когда-либо видела. Его размер просто выбил меня из колеи, заставив проглотить все мои прежние насмешки, будто он был "недостаточно хорошо оснащен". И хотя я была вся насквозь мокрая от его грязных ласк и этого чертовски прекрасного рта, он все равно заставил меня испытать пределы моего тела и выйти за них. Глубокая боль в моей киске снова напомнила о себе, когда я вспоминаю, как он широко раздвигал меня и вбивался, словно одержимый. Мое дыхание едва слышно сбивается, и я тихо перекрещиваю ноги, прежде чем прочищаю горло.
Я чувствую взгляд Тейтум, направленный мне в бок, но игнорирую ее, продолжая смотреть на спину брата. Он медленно берет свою кожаную куртку с кровати и натягивает ее. Мой взгляд прикован к эмблеме байк-клуба на его спине. Эти костлявые глаза с огнем внутри теперь смотрят прямо на меня, точно так же, как той ночью с Декланом. Только тогда пламя было не вышито на коже, а горело прямо в его фиолетовых глазах.
Что-то тяжелое оседает у меня в груди, когда я вспоминаю тот взгляд. Тот, который он мне бросил после того, как закончил. После того, как трахнул меня так, что я потеряла связь с реальностью, прижав к той самой стороне зеркала, в которое я так часто смотрю.
Он прислонился своим вспотевшим лбом к моему, заставляя меня смотреть только на пылающие огоньки, обрамляющие его ресницы. Наше дыхание смешивалось между нами, и он держал меня там так долго, что я начала думать, что мы больше никогда не двинемся. Хотя я и не хотела этого. Я хотела остаться в том моменте навсегда. В том мгновении, когда существовали только мы. Не было ни масок, ни тайн, ни злобы, ни яда, ни ненависти. Только искры, мерцающие за его фиолетовыми глазами. Огонь страсти и экстаза, просветления и умиротворения, но также огонь разрушения.