Не сводя глаз с нее, я наконец вижу, как она отходит от кухни и разворачивается ко мне. Ее взгляд встречается с моим, и я едва не позволяю дьявольской улыбке вырваться на свободу, когда ее глаза расширяются от удивления. Я делаю серьезное лицо и наконец обращаюсь к объекту своих желаний.
— Заблудилась, La Mia Alba? — спрашиваю я, наслаждаясь тем, как ее пульс прыгает в горле. Я застал ее врасплох, сбил с толку своим присутствием. Отлично. Она всегда выбивает меня из равновесия, стоит только оказаться рядом, так что приятно хоть раз поставить ее в такое же положение.
— Деклан, — выдыхает она мое имя, и я на мгновение закрываю глаза, когда ее голос эхом отзывается в моей голове. Мой член моментально откликается, требуя того самого убежища, в котором я так жестоко ему отказываю.
Я продолжаю стоять неподвижно, отказываясь сдвинуться с места у дверного проема. Боюсь, что, оказавшись ближе к ней, я просто потеряю контроль, если сделаю хотя бы шаг вперед. Поэтому я просто стою на месте, пристально глядя на нее.
Сегодня ее черные кудри распущены, свободно обрамляя красивое лицо. Ее глаза остры, как будто она не страдала от бессонницы так же, как я. С чего бы ей? Ей не за что чувствовать вину. Этот стыд полностью лежит на мне, не на ней.
Мой взгляд скользит к ее губам, пухлым, которые я все еще чувствую у себя между зубами, все еще ощущаю их вкус на языке. Ноздри раздуваются, когда я сжимаю челюсть, стараясь удержаться. Желание разорвать ее на части всплывает с такой силой, что я вынужден отвести взгляд от ее сочных губ.
Но я сразу понимаю свою ошибку, потому что мой взгляд мгновенно падает на ее грудь. Сегодня на ней простая белая майка и эти чертовы обтягивающие бордовые штаны от униформы. Тонкие бретельки на ее плечах едва справляются с нагрузкой, когда ее тяжелая грудь тянет их вниз. Ее дыхание поднимает ее грудь, привлекая мое внимание к слегка намеченным под тканью соскам.
Я едва сдерживаю стон, когда она прочищает горло и складывает руки перед собой, сжимая грудь так, что у меня внутри все взрывается от желания взять ее под контроль. Заставляя себя оторвать взгляд от ее пышных форм, я снова смотрю ей в глаза, прежде чем совершить еще одну глупость. Снова.
— Я искала тебя, — говорит она, ее ресницы быстро трепещут. Она снова начинает теребить руки, ковыряя ногти.
Я молчу, продолжая смотреть на нее своим хмурым взглядом. Мое молчание может показаться доминирующим, но на самом деле мне слишком сложно говорить, когда меня так сильно к ней тянет. Я внимательно слежу за ней, когда она делает шаг ко мне. Желание сбежать в противоположную сторону настигает меня с такой силой, что сердце пропускает удар.
Тишина между нами становится все напряженнее, и ни один из нас не решается ее нарушить. Я могу только догадываться о причинах своего молчания, и мне любопытно, что в этот раз сдерживает ее. Я хмурю брови и сверлю ее взглядом, молча требуя, чтобы она продолжила. С каждой секундой я все ближе к тому, чтобы сорваться, ноги чешутся бежать. И, наконец, она находит свои слова.
— Ты много сделал здесь, — говорит она, быстро отводя карие глаза в сторону и переступая с ноги на ногу. Проведя руками по бедрам, она подходит ближе к длинному ряду окон, выходящих на парковку. Солнечный свет ложится на ее черные кудри, и мои пальцы буквально взрываются от ревности к этому свету. Ее глаза сверкают под лучами солнца, когда она снова на меня смотрит. Я сжимаю кулаки и отталкиваюсь от дверного косяка, пытаясь избавиться от беспокойства.
Ее пальцы слегка касаются темной стены рядом с окнами. Она улыбается, и это чуть не сбивает меня с ног.
— Мне очень нравится твой выбор цве...
— Краски, — резко перебиваю ее, схватив валик, который я бросил, и резко поднимаю его так, чтобы она видела. Большая капля зеленой краски стекает по пальцам и тыльной стороне руки, прежде чем я поспешно швыряю валик обратно в лоток. Грохот заставляет ее вздрогнуть, а ее ноздри раздуваются. Я сжимаю челюсть. — Которую я все еще наношу, — рычу я, поворачиваясь к ней спиной. Оглядываясь через плечо, я хватаю оставленную тряпку. — Так что тебе лучше уйти, — бросаю я сквозь зубы, злобно вытирая руку, размазывая толстый слой краски еще хуже.
Я отказываюсь на нее смотреть, хотя слышу, как ее дыхание сбивается. Я не хочу видеть ту грусть, которую я поселил в ее глазах. Плечи напрягаются, почти поднимаясь к ушам, когда я слышу ее мягкие шаги где-то позади. Я думаю, что она направляется к двери, но ее хриплый голос звучит прямо за моей спиной.
— Сколько это еще будет продолжаться, прежде чем ты просто поговоришь со мной? — шепчет она, но это звучит так, будто она выкрикивает слова прямо мне в затылок.
Я изо всех сил стараюсь оставаться на месте, но чувствую, что вот-вот взорвусь. Этот избыток нервной энергии все нарастает с каждой молчаливой, тягучей секундой. Может, если я ничего не скажу, она отстанет.
— Если хочешь, чтобы я ушла, просто скажи мне одну вещь. Как долго мне еще ждать от тебя хоть каких-то чертовых ответов? — Ее голос дрожит от эмоций, и этот звук давит на меня, словно может переломить пополам. — Я просто хочу узнать тебя. Может быть, я наконец пойму что-то настоящее. Хочу понять, почему ты постоянно отталкиваешь меня и одновременно притягиваешь. И ты не даешь мне такой возможности. — В ее словах слышится отчаяние. Я сжимаю зубы, пока она медленно приближается, и вот я уже чувствую ее тепло у себя за спиной.
— Все, кто мне дорог, закрываются от меня, Деклан. Словно я слишком хрупкая, чтобы узнать что-то, кроме милых, сладких словечек. А черт возьми, я куда сильнее, чем выгляжу, и справлюсь с любыми неприятными вещами тоже, — ее голос дрожит, будто она жаждет услышать самую горькую правду.
Смех вырывается из груди, поднимаясь к горлу, но звучит он совсем не весело. Улыбка расползается по губам, обесценивая тот огонь, что медленно тлеет внутри меня. Я качаю головой и наконец поворачиваюсь к ней. Она поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом, ее губы приоткрываются, а пульс на шее бешено подскакивает.
Теперь я не могу удержаться. Ее близость выбрасывает нахрен все мои здравые мысли. Я придвигаюсь еще ближе и позволяю руке скользнуть по ее руке, пока не дотрагиваюсь до места чуть ниже уха. Я обхватываю ее лицо ладонью, и она, доверяя мне гораздо больше, чем должна, склоняется к моей руке.