— Пошли, здесь небезопасно, — говорит он таким мягким голосом, каким я его еще никогда не слышала. Меня перекосило от отвращения, когда он попытался обнять меня. Я смахнула его руку и шагнула назад, выходя из зоны его досягаемости.
— Охуеть! — рявкаю я с наигранным смехом. — Небезопасно и там, и здесь. Везде, где ты, мне, видимо, хреново безопасно, — презрительно выплевываю я, скривив лицо в злобной ухмылке. Его хмурый взгляд стал еще тяжелее, он пытается переварить мои слова.
Я качаю головой и снова смотрю на пропуск в руке.
— Как я могу чувствовать себя в безопасности рядом с тем, кто только и делает, что врет мне... уже сколько? — я замираю, делая глубокий вдох, а потом, выдохнув, снова смотрю на него. — Да какая разница, — смеюсь я. — Я даже не знаю, сколько это все длится.
Мои губы скривились в презрительной усмешке, когда я резко сгибаю пластиковый пропуск в руках. Он не выдерживает и трескается под давлением. Звук разрывающегося пластика эхом отдается в ушах, обнажая тонкий черный проводок внутри поддельного пропуска. В комнате повисает тишина, а мое дыхание сбивается, когда я вижу это — олицетворение предательства Деклана. Хоть я и знала, что провод там, но видеть это все равно больно.
Я делаю выверенный вдох, прежде чем снова посмотреть на него.
— Сколько времени ты за мной шпионишь, Деклан? — рычу я, швыряя сломанный пропуск ему в лицо.
Фальшивый пропуск ударяет его по подбородку и падает на пол, разломившись на два острых куска у его ног. Я не свожу с него взгляда, ожидая, когда же он перестанет ломать комедию и признается, что все это было ебаной игрой.
Но этот момент так и не наступает.
Вместо этого я вижу, как его ноздри раздуваются, а глаза на мгновение сужаются. Вокруг нас воцаряется полная тишина, все, кажется, затаили дыхание, наблюдая за нами. Я кусаю внутреннюю сторону щеки, стараясь сдержать эмоции, пока не чувствую металлический привкус крови на языке. Тем не менее, перед глазами начинает мутнеть, несмотря на все мои усилия сохранить самообладание. Деклан не сводит с меня темных глаз, его плечи напрягаются все сильнее с каждой секундой.
— Я не шпионил... — пытается объясниться он, но я перебиваю его глухим, лишенным веселья смехом. Его кулаки сжимаются по бокам, как будто он с трудом удерживается от того, чтобы снова протянуть ко мне руку.
— Конечно, — презрительно фыркаю я. — Если ты не шпионил, тогда, пожалуйста, объясни, почему у тебя есть приложение на телефоне, которое исключительно следит за мной и слушает меня без моего ведома, Дик? — бросаю я, наслаждаясь тем, как его глаза вспыхивают. Я делаю шаг к нему, позволив ярости полностью захватить меня.
— Я защищал тебя, — выдыхает он сквозь зубы, его челюсть напрягается, когда я встаю вплотную. Задрав голову, чтобы продолжать смотреть в глаза еще одному сверхзащитнику в моей жизни, я позволила гневу окончательно поглотить меня.
— Точно не от тебя, — рычу я, тыкая его в грудь жестким пальцем. Вена на его шее выпирает с каждым его поверхностным вдохом. Но я продолжаю, не останавливаясь. — Так что, пожалуйста, скажи мне, от чего, по-твоему, эта бедная маленькая девочка нуждалась в защите? — спрашиваю я, пристально вглядываясь в его глаза в поисках ответа. — Что ты скрывал от меня, ты больной ублюдок?
— Софи, — раздается голос Лиама за моей спиной, но я качаю головой, отрезая его.
— Не лезь в это, — бросаю я, но, как и всегда, Лиам просто игнорирует мои протесты и все равно подходит ко мне.
— Это не Деклан виноват, это я, — признается он, и я чувствую, как кровь стекает с моего лица. Он встает между нами, заставляя меня встретиться с его взглядом, и отодвигает меня на пару шагов назад. Его карие глаза, точно такие же, как мои, морщатся в уголках. Брови сведены, губы плотно сжаты. Переминаясь с ноги на ногу, он признается в грехах, совершенных против своей сестры.
— Я все просрал, — пожимает он плечами с сожалением. — И ты оказалась в этой ситуации из-за меня. Твой дом сгорел не случайно.
Его признание бьет меня прямо в лицо и выбивает весь воздух из легких. Я продолжаю смотреть на него, хотя все, чего мне хочется, — чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком. Лиам нервно теребит руки перед собой, прежде чем засунуть их в карманы.
— Я нажил врага, и он поклялся отомстить через тебя, сестренка. Это он сжег твой дом, надеясь, что ты исчезнешь в огне. Вот почему я просил тебя остаться здесь. Вот почему мы следили за тобой. Это полностью моя вина, — признается он.
— Нет, — возражает Тейтум, привлекая мое внимание. Я смотрю, как она встает рядом с моим братом. Она берет его за руку и поднимает на него взгляд. У меня все сжимается внутри, когда она продолжает. — Мы нажили врага, — говорит она, а затем переводит взгляд на меня. Ее губы дергаются, и в глазах появляется такая жалость, что я едва могу это вынести. — Это была не только идея твоего брата. Ты не можешь винить только его.
— Ты думаешь, я виню только его? — выпаливаю я с горьким смехом. Слезы, наконец, вырываются наружу, оставляя мокрые следы на моих щеках, хотя на моем лице по-прежнему торчит дурацкая улыбка, направленная на женщину, которую я когда-то считала подругой. — Я виню вас всех, — говорю я, раскинув руки в стороны. Я снова ловлю взгляд Лиама и тыкаю пальцем ему в лицо. — Это моя жизнь! — Мои плечи сотрясаются от рыданий, которые я больше не могу сдерживать. — Я единственный человек в этой комнате, кому вы должны были рассказать об этом. Но вы все решили скрыть это от меня и надеялись, что я ничего не узнаю.
— Я не думал, что ты справишься с этим, — признается Лиам, как будто это признание способно успокоить тот ад, что пылает во мне.
— Вот в этом-то и проблема, правда? — кричу я. — Вы думали, что ваша маленькая сестренка слишком хрупкая, чтобы выдержать ебучую правду!
Я никогда не думала, что можно физически почувствовать, как сердце трещит. Но с каждым быстрым, прерывистым вдохом я ощущаю, как оно разбивается у меня в груди. Слышу, как оно разлетается на миллионы осколков. Легкие раздуваются до предела, словно пытаются удержаться за то немногое, что осталось от этих разрушенных, едва бьющихся обломков.