— Прекрати! — кричит она. Лиам не слушает, рычит и тащит Деклана за шкирку из комнаты.
— Ты трахаешь мою сестру? — орет он, прежде чем снова ударить его в нос.
Я должна что-то сказать, попытаться вмешаться, объяснить. Но, черт возьми, я просто не могу найти в себе силы остановить эту бессмысленную драку. Я слишком сломана, чтобы чинить других.
— Софи, — тихо произносит Тейтум, пока я отворачиваюсь от драки и смотрю в окно. На улице все так же ярко и солнечно, что кажется невыносимо контрастным с той душной черной бездной, что осела у меня в голове.
— Уйди, — бормочу я.
— Софи, прош..
— Уйди! — кричу я, но не поворачиваюсь к ней. Тейтум молчит, и на фоне тихого звона бутылок, бьющихся с другой стороны комнаты, тишина между нами становится невыносимой. Наконец, я слышу ее шаги, когда она медленно выходит из комнаты. Больше ни слова. Дверь тихо щелкает, и только тогда я могу снова дышать.
Тихие рыдания сотрясают мое тело, колени подгибаются, и я падаю на пол, наконец позволяя себе развалиться на куски. Взор плывет, когда я смотрю в пуленепробиваемое окно, позволяя чужим предательствам окончательно закалить мое разбитое сердце.
Глава 27
ДЕКЛАН
Кулак Лиама снова врезается в мою челюсть, и перед глазами вспыхивают звезды, прежде чем он поднимает меня на ноги. Я позволяю ему поднять меня, принимая наказание, как свою справедливую расплату за ту боль, которую я причинил Софи, за тот полный отчаяния взгляд, который застыл у нее на лице.
Я никогда не думал, что будет настолько больно осознать, что она на самом деле меня ненавидит.
Я выполнил свое обещание — разрушил ее. Хотя она и жива, но это не жизнь. Она всегда с трудом доверяла людям, и теперь, из-за меня, ее хрупкое доверие окончательно уничтожено. Я заслуживаю все, что Лиам приготовил для меня.
— Как долго? — орет Лиам, его низкий голос гремит по всему клубу, пока он отталкивает меня за барную стойку. Я спотыкаюсь, хватаюсь за полку с бутылками, роняя их на пол. Стекло и алкоголь взрываются вокруг меня, отражая мое внутреннее состояние — разорванное и полностью разрушенное.
И винить я могу только себя.
Когда я ничего не отвечаю, Лиам снова бросается на меня. Мои руки остаются по бокам, пока его кулак врезается мне в живот, выбивая из легких весь воздух. Спина с грохотом ударяется о стойку, боль простреливает позвоночник и отзывается в голове. Я сгибаюсь пополам, пытаясь вдохнуть, а желудок выворачивает, готовый выплеснуть все, что внутри, на пропитанный алкоголем пол.
— Ли, хватит! — слышу я голос Тейтум и ее шаги, когда она пытается встать между нами. Она хватает его за руку и тянет назад, а я качаю головой и пытаюсь выпрямиться. Боль, отдающаяся в спине, делает это почти невозможным.
— Пусть, — выдавливаю я, встречаясь взглядом с лучшим другом. Его мышцы напряжены, готовые к бою. Брови сведены, а губы искажены в презрительной усмешке. Я отталкиваюсь от стойки и, пошатываясь, делаю шаг вперед.
— Не заставляй меня повторять, — рычит он сквозь сжатые зубы.
Я перевожу взгляд на зеркало за полкой с алкоголем. Мои глаза встречаются с моим отражением, но я не вижу себя. Я вижу только уничтоженные глаза женщины, которая стоит за зеркалом.
— Недолго, — говорю я, опустив голову. — Это было всего пару раз.
Лиам буквально вибрирует от ярости, скидывая руку Тейт с плеча. Вены на его руках вздуваются до предела, готовые лопнуть, когда он снова бросается на меня.
— Сукин ты сын, — рычит он, прежде чем его кулак снова врезается в мой нос с хрустом, который отзывается эхом по комнате.
Моя голова откидывается назад в резком движении, прежде чем его оттаскивают от меня. Держась за нос, я тяжело опираюсь на бар. Голова кружится, ноги вот-вот подведут. Рука быстро наполняется кровью, которая течет из носа непрерывным потоком.
— Отъебитесь от меня! — орет Лиам, пытаясь вырваться из рук Эйса и Хейдена. Похоже, они бросили свои посты, чтобы помочь мне. Но они не понимают, что я готов принять это избиение, если оно хоть как-то поможет искупить то, что я натворил. Я смотрю, как они изо всех сил пытаются удержать его подальше от меня.
— Не отпустим, пока ты не остынешь, — тяжело дышит Хейден, когда они с Эйсом продолжают бороться с этой шестифутовой машиной ярости.
Тейтум робко подходит ко мне, протягивая чистую барную тряпку. Я встречаюсь с ее мягким взглядом и, кивнув, принимаю тряпку. Приложив ее к своему, вероятно, сломанному носу, я морщусь от боли, когда надавливаю сильнее.
— Она моя сестра, — рычит Лиам, словно взбешенный зверь. Его лицо пылает, а в глазах бешенство, пока он пытается прорваться ко мне.
— Да, но Деклан — твой брат, — выдыхает Хейден, хмуря брови. Уголок его рта подергивается, он пытается скрыть усмешку. — Хотя это звучит пиздец как, зная, что они шпехались...
Рев Лиама от ярости обрывает его болтовню, и он снова пытается вырваться.
— Ты сейчас не помогаешь, — сквозь зубы говорит Эйс, все еще борясь с этой огромной глыбой чистой ярости.
— Он мне не брат, — прорычал Лиам, сверля меня взглядом своих злых карих глаз. От этих слов у меня все внутри оборвалось, и я почувствовал, как еще одна часть моей души окончательно рвется. Еще одна разрушенная часть меня, которую я уже никогда не смогу починить.
Грудь сжимается, но я заставляю себя выпрямиться. Спина вопит от боли, но я стою на твердой земле. Если мне суждено покинуть единственный дом, который мне был дорог, я сделаю это на своих двоих. Но прежде чем Лиам потребует моего ухода из клуба, мне нужно кое-что прояснить.
— Ты думаешь, я забыл, что она твоя сестра? — начинаю я, убирая тряпку от лица, чтобы он увидел меня всего — окровавленного, побитого. Чтобы увидел всю мою правду. — Как будто это вообще когда-то было возможно, — говорю я, подходя ближе. Лиам продолжает хмуриться, глядя на меня как хищник, выжидающий момент для удара.
— Я пытался держаться от нее подальше, пытался ее оттолкнуть. Вопреки всеобщему мнению, мне не доставляет удовольствия быть полным мудаком каждый раз, когда я ее вижу. — Я тяжело дышу, пока вглядываюсь в глаза лучшего друга, ища хоть какой-то намек на понимание. Но не найдя его, продолжаю. — С того самого момента, как она открыла свой острый язычок, я пытался заставить ее ненавидеть меня. Хоть бы для того, чтобы она никогда не заинтересовалась таким монстром, как я, так же, как я заинтересовался ею, — признаюсь я.