— Сейчас, только красную ковровую дорожку из багажника достану, ваше высочество. И отвезу, куда попросите, — всплеснув руками, растягиваю губы в улыбке, вкладывая максимальное количество сарказма в свою интонацию.
Жду истерики с привычными женскими визгами, но ничего подобного. Эта ненормальная радостно улыбается, вздергивает подбородок и выдыхает:
— Спасибочки! Подкинешь нас до ближайшей ветеринарной клиники? Ему правда нужна помощь, — она кивает на пса в своих руках, перебирая пальцами грязную серо-коричневую шерсть, и морщится от боли, делая в мою сторону шаг.
— Не волнуйся, у меня есть деньги. Я заплачу, ты не волнуйся, — уверяет эта комнатная ромашка, спешно расстегивая молнию своей толстовки и кутая щенка.
Челюсть почти встречается с асфальтом. У них нежданно наступившее свидание. Мимо проносятся автомобили, и легкий южный ветер неспешно треплет молодые зеленые листья. Словно в кино: звуки вокруг приглушены, где-то на задворках раздается пение птиц и играет печальная музыка. Дорожная фея хромает в мою сторону, кряхтя и обливаясь потом, спеша забраться в салон машины вместе с собакой на руках.
Новенький, чистый салон, где светло-коричневая мягкая кожа сидений тихонько скрипит от соприкосновения с задницей девчонки.
Дайте мне топор.
— Вышла отсюда! — выдыхаю с трудом, едва справляясь с накатившим приступом ярости. Меня потряхивает, будто в приступе ломки. Пальцы дрожат и самопроизвольно сжимаются в желании сдавить девичью шею.
— Через несколько улиц, на Волгоградском проспекте, есть неплохая клиника, — бормочет смертница, словно не слыша моих слов. Сжимаю пальцы сильнее и с силой ударяю по крыше машины, привлекая внимание.
— Что? — поднимает невинный коровий взгляд, выбешивая сильнее.
— Ты меня слышала, юродивая?! — громко ору, отчего несколько прохожих оборачиваются в нашу сторону. Только мне глубоко наплевать. — Пошла вон из салона!
Давно меня не накрывало так сильно. Почему-то сейчас, глядя в лицо этой девчонки с невозмутимым выражением, хочется сорваться. Может, это вина бессонницы и бесконечная череда кошмаров, не дающих ни вдохнуть, ни выдохнуть спокойно. Напряжение днем перерастало в постоянную ночную панику. Я закрываю глаза и вижу перед собой стену огня. Ко мне тянутся обожжённые до черноты руки, пытающиеся затащить в пекло. В ушах звенит от беспрестанных криков и болезненных воплей, отчего упираюсь ладонями в крышу, наклоняясь над землей, едва к горлу подступает тошнота.
— …знаешь, «у Господа не забыта даже малая птица», — откуда-то из межпространства доносится голос сквозь плотную вату. Поднимаю голову и тупо смотрю в глаза этой сумасшедшей, пытаясь осознать происходящее.
Чего? Какой Господь? Сектантка, что ли?
Жажда заесть парочкой таблеток временно уступает любопытству и желанию громко засмеяться. Собственно, что я и делаю. Задираю голову, оттягиваю ворот футболки и начинаю смеяться. Не совсем ясно, кто из нас больший псих. Брюнетка смотрит на меня из-под прямой челки, озадаченно переглядываясь с собакой. Пальцем стираю выступившие слезы из глаз, качая головой.
— Аж спать перехотел, — бормочу сам себе, бросая на девчонку взгляд. — Ладно, фея Динь-Динь. Как там тебя?
Мне, собственно, не очень интересно. Но если уж посылать, так хотя бы по имени. Чисто за хорошее настроение.
Сумасшедшая немного замялась, будто я у нее сто долларов в долг попросил. Опустила глаза, рассматривая серый невзрачный асфальт, и печально вздохнула.
— Блажена, — пробурчала под нос, и я ушам своим не поверил.
— Чего? — наклонился, будто с первого не расслышал. — Как, как?
— Блажена!
Разом отпустило, облегченно выдохнул и махнул рукой, проговорив:
— Выметайся из машины, блаженная, — на последнем слове делаю яркий акцент, и Блажена вздрагивает, распахивая без того огромные глаза еще сильнее. — Давай-давай, двигайся в сторону выхода. Я тебе не Яндекс-такси. Как говорится: Бог в помощь!
Терпеливо жду, пока она выкарабкается, прихрамывая, вместе со щенком, наружу и захлопнет дверь. Забираясь в салон со стороны водителя, слышу скулеж щенка и игнорирую ошарашенный взор, направленный в мою сторону.
— Как ты можешь? Это же живое существо! — в отчаянии произносит она, закусывая губу, и, неуверенно покачиваясь, невольно приподнимает больную ногу над землей. Одной кнопкой завожу автомобиль, слыша привычное слуху урчание двигателя.
— Послушай же! Пожалуйста, остановись! — она стучит по стеклу, пытаясь добиться внимания. Бросаю еще один безразличный взгляд в ее сторону.