— О, Ремингтон.
— После этого я понял, что существует вероятность того, что Адриан может и не быть моим биологическим сыном. Но мне все равно. Он мой сын, — он с жаром постучал себя кулаком по левой стороне груди. — Я решил, что не буду делать никакие тесты. Я просто знаю. В венах этого мальчика течет моя кровь.
Конечно же, его. Черты лица Адриана и Ремингтона так похожи, что нужно быть слепым, чтобы не увидеть, что они кровные родственники.
Мы продолжили бродить по комнате, мой разум был в смятении оттого, что я только что узнала. Теперь я понимаю его злость и боль, когда мы только встретились, но напрашивается вопрос…
— Как она выглядела? — спросила я. Я все еще не могла выкинуть это проклятое письмо из головы.
Ремингтон замер на середине шага, вынуждая остановиться и меня. Он изучал меня, а затем с трудом выдохнул.
— Она была брюнеткой с карими глазами. Единственное, чем вы похожи, это носы. Знаешь, слегка вздернутый кончик и ваши скулы. Во всем остальном вы разные, как день и ночь. Ты, — сказал он, крепче сжимая меня. — Ты моя гавань в шторм.
Казалось, гнев в моих венах утих.
— Я спрашивала тебя, напоминаю ли ее, перед тем как ушла из твоего дома, но ты не захотел сказать правду.
Он поморщился.
— Я боялся, что если открою тебе правду, ты уйдешь. Но это не имело значения, потому что ты все равно ушла, — в его голосе не было осуждения.
И я разрывалась между желанием отпустить свой гнев на волю и держать его на привязи. Как поступить, когда тебе говорят правду в лицо? Боже, я обожаю честность этого человека. Я почувствовала, что он заслуживает равноценной доли правды. Чего-то, чего нам обоим не хватало в наших браках.
— Ты ведь понимаешь, почему я ушла?
Он кивнул, нагнулся и поцеловал меня в лоб.
— Понимаю.
Я выдохнула и рассмеялась. Сегодня случаются очень неожиданные и сумасшедшие вещи.
— Ты понимаешь, что в некотором роде мы оба травмированные люди?
— Возможно, но благодаря тебе я становлюсь сильнее. Звучит ненормально, правда?
— Нет, — прошептала я, обдумав его слова. — В этом кроется чудесный смысл. Странный, но чудесный.
Потому что так и есть.
Глава 8
Селена
К тому времени, когда мы направились к выходу, небо затянуло тучами и моросил мелкий дождик, будто подчеркивая трагедию, которую Ремингтон рассказал мне в овальном зале. На душе у меня скребли кошки. В его жизни должно быть немного счастья.
— У тебя есть братья или сестры? — спросила я Ремингтона.
— Два сводных брата. Надеюсь, у тебя будет шанс познакомиться с Люком и Домом.
Я быстро взглянула на него, услышав эту информацию, и постаралась не улыбнуться.
— Люк и Дом?
— Люсьен и Доминик. Когда мне было пятнадцать, моя мать вышла замуж за Бернарда, отца Люка и Дома. Он был мне отцом во всех смыслах этого слова.
— Был?
— Он умер два года назад, — я услышала сожаление в его голосе. Должно быть, у него с отчимом были хорошие отношения.
Я вложила свою руку в его, переплела наши пальцы и сжала их, предлагая ему утешение.
— Еще есть Калеб, мой родной брат по матери. Мы вместе учились в школе-пансионате в Хартфордшире.
Он замолчал, и уголки его губ опустились вниз. Я поборола желание спросить его, о чем он думает. Что угодно, что объяснило бы его отношения с Калебом. Серьезно, этот мужчина пережил многое в таком юном возрасте, и хотя мне очень сильно хотелось узнать больше о его прошлом, сейчас не время.
Я сделала мысленную пометку спросить его об этом позже. Сегодняшних признаний достаточно, чтобы утомить даже самого сильного мужчину.
Я встала на цыпочки, ухватилась за воротник его куртки и потянула вниз, пытаясь привлечь его внимание. Он обернулся посмотреть на меня и в его красивых глазах отразились миллионы вопросов. Моя рука скользнула ему на затылок и, чувствуя себя смелой, я поцеловала его, вбирая в себя губами его удивленный вздох. Когда он догадался, что я делаю, его руки обхватили мое лицо, и он вернул поцелуй.
— За что? — спросил он, когда мы прервали поцелуй.
Пальцами я отбросила его взъерошенные волосы со лба и сказала:
— Даже Суперменов иногда нужно целовать просто так.
Хмурое выражение исчезло с его лица, сменившись улыбкой, и клянусь, тучи разошлись, и выглянуло солнце. С другой стороны, может быть, только я нежилась в лучах этой сексуальной улыбки.