На моем рабочем столе лежит топор, и я беру это чудовище, крепко сжимая рукоять в руках. Перед моими глазами проносится видение того дня, когда Роберт приехал, чтобы забрать меня обратно к себе домой. Между моей мамой и Робертом, который, как я узнал всего несколько лет назад, является моим биологическим отцом, разгорелся спор. Моя мама когда-то работала экономкой Роберта, до Ви, и я был результатом этого романа.
Я никогда не забуду решимость и ярость в его глазах. Он не принял бы «нет» в качестве ответа, даже когда моя мама вцепилась ему в рубашку и закричала ему в ухо, он отказался отступать. Только когда он швырнул в нее пачкой денег, она заткнулась, и была заключена сделка, чтобы держать их подальше от меня.
Я никогда не чувствовал себя как дома в доме Хантсменов, он такой огромный и претенциозный, и я просто не мог расслабиться. Даже сейчас, когда я хожу по коридорам, я чувствую себя посетителем. Но мои братья всегда прикрывали мою спину, и если бы не они, я бы давно сбежал.
Выбирая место первым на гладко изогнутом деревянном щупальце, я замахиваюсь и сильно вонзаю лезвие в дерево. Щупальце расщепляется на 50%, поэтому я делаю еще один взмах, чтобы добить его, и щупальце падает на землю. Меня захлестывает прилив адреналина, и я врубаю музыку в аудиосистеме и становлюсь гребаным воином – удар за ударом, удар за ударом.
Летят щепки, куски щупалец падают на землю, когда мои мышцы горят, а эти бесполезные воспоминания отходят на задний план. Удар за ударом, и колоссальная конструкция, которая почти касалась высокого потолка, падает на землю, а я продолжаю откалывать от земли более крупные куски.
Удовлетворившись этим, я бросаю топор на кучу дров и сажусь задницей на землю у стены, чтобы обдумать, что я собираюсь сказать декану.
15
Шарлотта
Прижимаясь ухом к двери его мастерской, я слышу резкое ворчание, за которым следует треск дерева под оглушительную музыку. Стук кулаком в дверь мало что дает, поэтому я нахожу Даза в своих контактах и нажимаю "Позвонить". После нескольких гудков он переходит прямо к автоответчику.
— Даз, это я, Чар. Пожалуйста, позвони мне. Лейн - это… Просто позвони мне как можно скорее.
Я жду несколько ударов, прежде чем снова позвать его, на этот раз он отвечает сонным, хриплым голосом:
— Веснушка?
— Даз, что-то происходит с Лейни, – говорю я поспешно.
Его тон сразу становится серьезным.
— Где ты?
— В художественной школе. Рядом с мастерской. Поторопись.
Он отключается, а я продолжаю колотить кулаком по запертой двери, но это бесполезно. Я расхаживаю взад-вперед по коридору, высматривая Даза и думая о худшем. Я расстроила Лейни чуть раньше, и если он поранился, я никогда себе этого не прощу.
Когда я наконец слышу топот торопливых шагов, я иду к развилке коридора. Но прибегает не только Даз, он привел с собой Ройса, и у меня замирает сердце.
— Ты в порядке, детка? – Спрашивает Даз, успокаивающе кладя руку мне на плечо, в то время как Ройс полностью игнорирует меня и пробегает мимо к двери мастерской Лейни.
— Да, но тебе не обо мне нужно беспокоиться.
Ройс пробует ручку, прижимаясь ухом к дереву.
— Какого хрена он делает? – бормочет он, а затем безрезультатно ударяет плечом в дверь.
— Пни ее, братан, – заявляет Даз, и Ройс отступает назад и захлопывает дверь ногой, немного ослабляя захват, прежде чем пнуть ее во второй раз, и дверь распахивается.
Я захожу внутрь вслед за мальчиками, ожидая худшего, но их широкие, высокие фигуры закрывают мне обзор.
— Был занят, братан? – Небрежно спрашивает Ройс.
— А, какого хрена? – тон глубокого хриплого голоса Лейна представляет собой смесь раздражения и удивления.
— Подумал, что мы зайдем поздороваться, – говорит Даз своим обычным дружелюбным тоном. Он оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и тогда я бросаю взгляд на кучу дров, где когда-то стояла скульптура. Все те часы, которые ушли на это, теперь представляют собой не что иное, как дрова на земле.
— Правда? – Лейн спрашивает, не убежденный.
— Это была я, Лейн, – признаюсь я. — Я волновалась. Когда я подхожу к своим высоким сводным братьям, я нахожу Лейна сидящим на полу у стены с косяком, торчащим изо рта. — Прости, если это тебя раздражает. На самом деле, мне не жаль. Я беру свои слова обратно, потому что... – Я собираюсь разразиться лекцией о том, какой он безответственный, когда большая рука зажимает мне рот, заставляя замолчать.
Лейн наклоняет голову набок, его глаза скрываются в тени козырька черной бейсболки, и он смотрит куда угодно, только не на меня.
— Что ты думаешь? – спрашивает он, указывая на обломки дерева. — Как ты думаешь, декану понравится мое творение? Я подумал, что мог бы назвать это мозолями.
— Бессердечные? – спрашивает Даз. — Кого они изображают?
— Мозоли, – говорит он, поднимая руки, чтобы показать лопнувшие волдыри на ладонях. — Но твоя идея лучше. Бессердечные, вот что это такое.
— Давай, братан, – говорит старший брат, переступая через обломки, чтобы помочь Лейни подняться на ноги. — Мы приглашаем тебя куда-нибудь позавтракать.
— Подожди, – Лейн останавливается и отстраняется, чтобы взять тряпку и обернуть ею правую руку, чтобы защитить волдыри.
Положив твердую руку на плечо Лейни, Ройс выводит его за дверь в коридор, а Даз следует за ним. Я оставлю их наедине. Мужчинам иногда нужно быть с мужчинами, чтобы исцелиться; кроме того, они никогда не приглашали меня пойти с ними.
Стоя среди обломков сломанных деревянных веток, я пинаю маленький кусочек, и он отлетает к его верстаку. Я собираюсь пнуть еще кусочек, когда замечаю черный след от обугливания, оставшийся после того, как он поджег его. Я беру кусочек и провожу большим пальцем по бороздкам. Знак обугливания выполнен в форме сердечка размером с крупную монету, и я подношу его к носу, чтобы вдохнуть бодрящий аромат горелого дерева.
— Чар! – Голос Даза разносится по коридору, и я чуть не роняю деревяшку от испуга. — Поторопись.
Крепко сжимая рукой обугленное дерево, не желая отпускать его, я выхожу в коридор, чтобы найти Даза в конце.
— Ты идешь? – он кричит.
— Да.
— Тогда пошли.
Черный внедорожник Ройса припаркован у заднего входа в школу искусств, где движение автотранспорта запрещено, и мы с Дазом забираемся на заднее сиденье. Маневрируя в узких проходах между классами, Ройс выводит нас из школы искусств на бейсбольное поле в восточной части университета, где Даз и Лейн уговаривают его покататься на скейте и роликах.
Он жмет на тормоза и разворачивает машину кругами, портя прекрасный газон, в то время как мальчишки кричат и гогочут, а я цепляюсь за дорогую жизнь. По крайней мере, сеанс выгорания Ройса разрядил атмосферу, даже несмотря на то, что автомобиль, скорее всего, попадет на камеру наблюдения. Но, эй, это не моя проблема, на самом деле я бы заплатила, чтобы увидеть, как эта ухмылка сотрется с его идеального лица.