— Ты не возражаешь, если я приду на открытие? – Спрашиваю я, изо всех сил пытаясь отвести от него взгляд.
Он без энтузиазма пожимает плечами.
— Никакого открытия не будет. Я просто устанавливаю это в фойе и жду, пока декан все одобрит, а затем ухожу. – Улыбка растягивает его губы. — Разве не было бы забавно, если бы это развалилось, как будто все рухнуло на землю, пока они произносили речи?
Я ахаю.
— Ты должен полностью воплотить это в жизнь и сказать, что это часть показа. Назови это Распадом Общества.
— Распад общества, – повторяет он, продолжая рубить дерево топором.
— Ты видел картину, которую нарисовал Бэнкси? – Я спрашиваю.
— Ты имеешь в виду та, которая разлетелась на куски, когда опустился аукционный молоток?
— Да.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Снова наступает тишина, и я просто позволяю ему продолжать, поскольку время летит быстро. Мой желудок урчит от голода, и я проверяю время на своем телефоне, чтобы увидеть, что у меня есть сообщение от мамы, отправленное 24 минуты назад.
Мама: Где цветная капуста
— А, я просто собираюсь позвонить маме, – говорю я Лейну. — Я просто выйду на улицу.
— Конечно.
Я не знаю, уехал ли Роберт домой на выходные, но мне не нравится, что моя мама одна разгуливает по этому огромному дому. И какого черта она спросила меня о цветной капусте? Это начало психического заболевания или ее накачивают наркотиками?
— Мама? – когда она наконец отвечает.
— Лотти? – ее голос слабый и смущенный.
— Ты прислала мне сообщение о цветной капусте.
— Да? – Проходит несколько секунд тишины, прежде чем она продолжает: — О, да, это верно. Почему ты её взяла? Предполагалось, что это для Вайолет. В любом случае, я нашла. Она была спрятана за пакетом с сельдереем в ящике для фруктов и овощей в холодильнике.
— Хорошо. Эм, как ты? – Я спрашиваю ее.
— Я в порядке, дорогая.
— Роберт там?
— Нет, он работает в городе.
— Даже в воскресенье?
— Сегодня воскресенье? – Она холодно усмехается. — Иногда дни кажутся одинаковыми.
— Тебе бывает одиноко в этом доме одной? Я имею в виду... Вайолет бывает там только по будням, так что… – я подыскиваю слова.
— Нет. Мне не бывает одиноко.
Я ей не верю.
— Интересно, Роберт мог бы купить тебе маленького компаньона вроде собаки?
— Лотти, у них шерсть по всей мебели была бы. Не думаю, что Алану это понравилось бы.
У меня сводит живот.
— Алан?
— Что?
— Ты сказала Алан.
— Неужели? Это очень ужасно?
— Да. Ужасно. – Игнорирую отвращение внизу моего живота. — Пудели не линяют…
— Да, но они все еще издают этот ужасный тявкающий звук.
— Но собака залаяла бы на незнакомых мужчин, которые вломились в дом, поэтому я бы назвала домашнюю собаку дополнительной защитой, не так ли? – Я спорю.
— Я думаю, было бы неплохо о чем-то беспокоиться – соглашается она.
— Когда ты снова увидишь Роберта?
— Понятия не имею.
Боже, они женаты всего несколько недель, а уже начинают проявляться трещины.
— Как часто вы обычно с ним видитесь?
— Когда он появится.
— Ну... Может быть, ты могла бы позвонить ему сегодня вечером, чтобы обсудить идею с собакой.
— Я, пожалуй, попробую. Кстати, как у тебя дела? – Меня всегда застает врасплох, когда она спрашивает, как у меня дела, потому что это такая редкость. И даже когда я рассказываю о себе, она, кажется, не очень заинтересована, или, точнее, ее глаза стекленеют, указывая на то, что она уплыла в Ла-Ла-Ленд.
— Хорошо.
— Что это за стук у тебя за спиной?
— Эм, кто-то рубит дрова.
— В кампусе?
— Да. В любом случае, приятно было поговорить с тобой, мама. Я напишу позже, чтобы узнать, понравилась ли Роберту идея с собакой.
— Да. Посмотрим.
Я срываюсь с места, нервничая, что приводит к хаосу в моем теле. Что-то по-моему не так в отношениях мамы с Робертом. На их свадьбе я убедила себя, что, похоже, она ему небезразлична, но затем усомнилась в этом, когда наткнулась на странный грубый минет в его офисе, например. Фу, почему я должна была напоминать себе об этом?
— О боже... – ахаю я, когда снова захожу в мастерскую Лейна. Он уже собрал целую ногу, включая деревянную опору с шарнирами, которая создает изгиб лодыжки и колена. — Это великолепно.
Краска заливает его щеки.
— Все еще не собрано должным образом, – заявляет он, преуменьшая это.
У меня снова урчит в животе.
— Послушай, я умираю с голоду, и мне нужно что-нибудь поесть. Тебе что-нибудь нужно?
— Да, – говорит он, подходя к своей сумке. — Я могу подвезти тебя.
— Нет, я пройдусь пешком. Я не хочу отрывать тебя от твоего творения.
— Твой нож при тебе?
— Всегда.
— Вот, – говорит он, доставая бумажник. — Не могла бы ты принести мне сэндвич и бутылку воды.
— Конечно, но я заплачу.
Он прищуривает глаза.
— Как?
— У меня все еще есть карманные деньги, который вы мне даете. Знаешь, ты должен когда-нибудь вернуть мне мои вещи, – разглагольствую я, направляясь к двери. — Верни мне мои кредитные карты и доступ к моему банковскому счету.
— Может быть, мы не хотим, чтобы ты уходила, – этот глубокий хрипловатый голос будоражит мои чувства, когда я закрываю за ним дверь, — потому что ты можешь никогда не вернуться.
Паря в воздухе, я обтекаю изгиб коридора и врезаюсь прямо в твердое тело. Потянувшись за ножом, пристегнутым к предплечью, я делаю шаг назад, чтобы осмотреть место происшествия.
— Шарлотта? – спрашивает он, и я обдумываю дважды.
— Нейт? Привет. Извини, я не смотрела, куда иду.
— Это Чейз, – говорит он, указывая большим пальцем на парня рядом с ним.
— Привет, – я вежливо киваю им, зная, что находиться в такой ситуации небезопасно. В пустом коридоре с двумя мужчинами, которых я плохо знаю, и красными флажками, развевающимися в моей голове, потому что это бдительная, сверхчувствительная чудачка, которой я стала.
— Лейн здесь? – Спрашивает Нейт.
— Он занят.
— Мы на две секунды, – говорит он, проходя мимо меня в направлении мастерской Лейн.
— Так Надя в порядке сегодня? – Я кричу ему вслед.
— Да, она где-то ходит, – отвечает он.
— Где-то, – шепчу я, подражая его глубокому голосу.
Все еще мои чувства находятся в состоянии повышенной готовности, поэтому я поворачиваюсь обратно к мастерской Лейни и прижимаюсь ухом к двери. Тон болтовни дружелюбный и веселый, что успокаивает меня, хотя я не совсем понимаю, о чем именно они говорят.
Дверь распахивается, и я стою там, мисс Любопытная, с красным лицом и пытаюсь быстро придумать оправдание.
— Я забыла свою сумку, – вру я, и Лейн прищуривается, уловив ложь.