— Я помню, как ребенком зашел в офис Роберта, когда он трахался с какой-то цыпочкой.
— Серьезно? – он отвечает ошеломленно.
— Это случалось пару раз. Он действует жестко. Грубо. Эта цыпочка склонилась над его столом, пока он трахал ее. Я помню, что стол все время придвигался ближе к стене.
— Ха. Вот откуда я это взял, – признается он.
— Что?
— Иногда мне нравится трахаться грубо.
— То же самое, но... – Мои мысли переносятся в тот момент к выражению лица той женщины. Это единственное, что я помню больше всего, - ее отсутствующий взгляд.
Даз поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Да? Ты собираешься закончить это предложение?
Я возвращаю себя в настоящее.
— Возможно, я ошибаюсь, но, оглядываясь назад сейчас, став взрослым, я думаю, она, возможно, была накачана наркотиками.
— Серьезно?
— Да, она выглядела растерянной, не вполне осознавая, что он делает. Но, как я уже сказал, я могу ошибаться.
Он издает странный звук в глубине горла.
— Может быть, она была пьяна?
— Да, пусть так и будет, – соглашаюсь я, чтобы поднять ему настроение.
— Ты уверен, что тебе это не приснилось? – добавляет он почти наивно.
— Почему ты так говоришь?
— Просто Роберт никогда не приводит своих подружек домой. Если он собирается их трахнуть, это всегда незаметно делается у него в доме.
— Нет, это был не сон. Во второй раз, когда я вошел к Роберту, женщина снова была другой, и это тоже было в его кабинете. Она была в странной, искривленной позе, и он сильно колотил ее. Я помню, как задавался вопросом, была ли она в цирке, способная так изгибать свое тело. – Я не буду рассказывать Дазу о том времени, потому что я до сих пор точно не знаю, на что я смотрел.
— На сколько лет она выглядела? – спрашивает он.
— Его возраста, я полагаю. Я был ребенком, поэтому каждый взрослый выглядел старым.
— Верно, – выдыхает он, глядя на горизонт, когда солнце начинает садиться, окрашивая небо в оранжевый цвет.
Я сворачиваю на проселочную дорогу, вдоль которой выстроились особняки с их раскинувшимися садами, направляясь к дому. Ворота уже открыты, что необычно, но только когда мы сворачиваем за поворот подъездной дорожки, мы видим, почему они открыты.
— Копы, – ворчит Даз.
— Интересно, узнали ли они что-нибудь о взломе? – Заявляю я, горя желанием наказать идиота, который посмел нас облапошить. Пока мы ни к чему не пришли. Подозреваемых нет. Ничего.
Перед входом припаркована только одна полицейская машина, так что это не может быть чем-то слишком серьезным. Но когда мы подходим ближе, по значку на боку полицейской машины становится ясно, что наши посетители не из полицейского управления Аддингтона.
— Парни, – кричит Ви, когда мы случайно заходим в наш дом, и она спешит к нам с красными щеками и руками, цепляющимися за кукурузные початки. — Это спасло их от поездки.
— Кого?
— Департамент полиции. Здесь пара офицеров, чтобы допросить Диантус и меня о пропавшем человеке, и они сказали, что едут в город, чтобы поговорить с вами, мальчики. – Она, кажется, немного нервничает, сжимая руки вместе, как будто они холодные.
— Кто пропал? – Невинно спрашивает Даз, используя свои врожденные актерские способности.
— Я не уверена. Я позволю полиции поговорить с вами об этом. В любом случае, хочешь, я приготовлю тебе сэндвич и шоколадную глазурь, пока ты ждешь?
— Да, мы просто пришли забрать старый ”Мерс", – сообщает ей Даз.
— И твой отец знает об этом? – язвительно спрашивает она, одаривая его одним из своих проницательных взглядов.
— Да, ты можешь спросить его сама, – говорит Даз, напуская на себя обаяние.
— О, уверяю тебя, я так и сделаю, – кусается она, суетясь на кухне. — Я позову тебя, когда сэндвичи будут готовы.
Мы больше не разговариваем, пока не оказываемся в безопасности в офисе Роберта.
— Пропавший человек. – Он знает, на что я намекаю.
— Я слышал, – говорит Даз себе под нос, выдвигая верхний ящик стола Роберта.
— Придерживайся истории, хорошо, – говорю я ему.
— Этого может и не быть...
— Я знаю, но мы должны быть готовы, чтобы наши истории совпали, – шепчу я, доставая телефон из кармана спортивных штанов. — Я сообщу Лейну.
— Сразу после этого удали это, – говорит Даз, прикрываясь рукой.
Я: Оранжевый - это новый черный
Лейн купил новый телефон после того, как его старый был разбит в драке с Остином Леру, и в последний раз, когда я смотрел, он все еще был в коробке на его кровати. Так что, возможно, это напрасные усилия.
— Парни? – Ви зовет из конца коридора. — Полиция вас ждет. Они в оранжерее.
Мы неуверенно шагаем в противоположный конец дома, ничего не говоря, потому что ничего не нужно было говорить. Хрупкое тело Диантус задерживается в конце коридора, а козлиная голова смотрит на нее сверху вниз. Она смотрит в пространство, ее взгляд сосредоточен на розовых розах в вазе, стоящей на маленьком столике под головой козла.
Я замираю, когда вижу их, и задаюсь вопросом, знает ли Диантус правила. Эти розы были посажены, когда Рене была жива, и Роберту не нравится, когда они в доме. Ви знает это, Ди, очевидно, нет, хотя она пробыла здесь достаточно долго, чтобы знать. Может быть, она не подчиняется его желаниям, пока он в городе.
Странно, но он, кажется, не возражает против того, чтобы они в изобилии росли в розовом саду снаружи, на самом деле, они, блядь, поженились в розовом саду, но он ненавидит их вид внутри дома.
Из оранжереи выходит офицер, загораживая мне обзор Ди, и представляется сержантом Делани из полицейского управления Гарфилда.
— Я Ройс, – говорю я ему, – а это Далзелл.
— Хорошо, я поговорю с тобой первым, Ройс. Это не займет много времени, – приказывает он.
— Ты не можешь поговорить с нами вместе? – Спрашивает Даз.
— Нет, лучше поговорить с вами отдельно.
Я бросаю еще один взгляд на Диантус в конце коридора, все еще смотрящую на розы, прежде чем войти в оранжерею. Палит послеполуденное солнце, без открытых окон здесь невыносимо жарко, и некоторые тропические растения увядают.
Второй офицер сидит в углу с блокнотом, в то время как Делани сидит напротив меня.
— Хорошо, Ройс, мы здесь по поводу пропавшего человека, которого нет уже несколько недель, и мы очень обеспокоены его благополучием.
— Кого?
— Вейр Шамус.
Звук его имени задерживается в воздухе на несколько секунд, прежде чем я приветствую его кивком.
— Отчим Лейн Хантсман, – добавляет он без необходимости.
— Я знаю, кто он.
— Когда ты видел его в последний раз? – спрашивает он.
— Черт... Ах, много лет назад. Когда Лэйни был ребенком, – отвечаю я.
— Вы не поддерживали с ним связь?
— Нет, с чего бы мне? Я не имею к нему никакого отношения.