— Я никогда не скажу. Кроме того, у меня нет парня.
— У тебя есть я и Лейни, – сладко говорит он, целуя меня в висок.
— Вряд ли, я не могу встречаться с вами публично, не так ли?
Он пожимает своими широкими плечами.
— Никому нет дела, и мы не кровные родственники. Так что ничего особенного, и в любом случае, я собирался спросить тебя, не хочешь ли ты пойти со мной на свидание в ресторан.
Мои щеки еще больше краснеют.
— Это было бы мило.
— Хорошо, – говорит он, демонстрируя ямочки на щеках. — После всего, что произошло, будет приятно расслабиться и повеселиться.
— Да, но только после того, как ты выполнишь это отвратительное задание.
Он морщит лицо и стонет.
— Возвращайтесь в библиотеку сегодня вечером, мистер, – приказываю я.
Его рука находит мое бедро в лекционном зале, и я продолжаю убирать ее, опасаясь, что студенты, сидящие позади нас, могут увидеть. Это странная ситуация - влюбляться в своего сводного брата и сводного кузена, хотя Лейн тоже мой сводный брат, но большинство людей этого не знают. Мы не можем быть как нормальные пары и обниматься на публике, хотя Даза, кажется, это не волнует.
Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на лекции, в то время как мои мысли проносятся со скоростью более тысячи миль в минуту обо всем, что произошло за последнее время. Парни хотят защитить меня от того, кто вырубил меня в тот день в доме Хантсмена. Я помню его глаза и тон его голоса, когда он назвал меня — гребаной сукой.
Гнев был настоящим, но был ли он зол из-за того, что я сопротивлялась, или он злился по другой причине.
Что-то скользит по пространству между моими ногами, и я вырываюсь из своих мыслей. Рука Даза добралась до киски, и он нежно поглаживает мой клитор поверх джинсов.
Я бросаю на него резкий хмурый взгляд, который только заставляет его тихо хихикать, прикрывшись другой рукой. Я осознаю, насколько тихо в комнате, несмотря на то, что она битком набита студентами. Единственные звуки - это разговор лектора со странным шепотом студентов и шуршание упаковок от нездоровой пищи.
Я сжимаю ноги на его руке и впиваюсь ногтями в его ладонь, чтобы удержать его, но он отказывается сдвинуться с места. Вместо этого его пальцы ласкают меня и мое тело автоматически прижимается к нему.
Пока его пальцы продолжали поглаживать, мои ногти все глубже впивались в его кожу, оставляя вмятины и царапины. Лектор задает классу вопрос, и Даз поднимает другую руку, когда все взгляды падают на нас, а мои щеки покрываются волдырями.
— Я ненавижу тебя, – выдыхаю я, впиваясь ногтями в кожу его предплечья.
— Извините, не могли бы вы повторить вопрос, – вежливо просит Даз, и лектор снова повторяет затянутый вопрос. — О, это... – поворачивается ко мне: — Верно, Шарлотта?
Я сжимаю челюсть, когда волна оргазма сотрясает меня, сбивая дыхание.
— Эм... – Изо всех сил пытаюсь сформировать проклятое предложение.
— Это верно, – подтверждает лектор. — Отличная работа, Далзелл.
— Спасибо, – он дьявольски ухмыляется и бросает на меня быстрый взгляд, когда я съеживаюсь на сиденье, все еще держа его руку крепко зажатой между моих бедер.
Внимание отвлекается от нас, но его рука все еще воздействует на меня, и когда я начинаю наполняться до краев, эти зеленые глаза за стеклами очков прикованы к моему лицу, наблюдая, как меня охватывает восторг. Мое дыхание сбивается, а трусики настолько пропитались влагой, что мне придется пойти домой и переодеться.
Теперь пути назад нет, Даз должен закончить то, что начал, и я меняю позу поверх его руки и начинаю двигать бедрами, направляя его пальцы. Мне очень хочется расстегнуть молнию на джинсах, втолкнуть его внутрь и взять за руку, но я боюсь, что кто-нибудь может заметить.
Оргазм прокатывается по внутренней стороне моих бедер, и мои ноги крепко сжимаются на его запястье, сокращаясь за несколько мгновений до освобождения. Я чувствую, как его глаза самодовольно наблюдают за моим лицом.
Освобождение проходит через меня, и я громко ахаю, когда еще больше сока заливает мои трусики. Я зажмуриваю глаза и прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить любой звук, срывающийся с моего рта.
Его пальцы, о, как хороши, продолжая ласкать мой нежный клитор, пока я полностью не кончаю.
Когда он убирает руку, я чувствую, как глаза сверлят мой затылок, и, оглядываясь, вижу Келли, девушку из Кэм-Холла, которая по уши влюблена в Даза, которая смотрит на нас с отвращением и ужасом. Я убеждена, что она наблюдала за всем этим и теперь знает, что мы с Дазом больше, чем просто сводные, и определенно больше, чем просто друзья.
Я толкаю Даза локтем под ребра и указываю большим пальцем нам за спину.
— Ты заметил, кто сидел позади нас?
Он поднимает взгляд и беззаботно говорит ей
— Привет.
— И что? – он обращается ко мне.
— Я думаю, она видела, – вздыхаю я.
— Видела что? – прикидывается дурачком.
Я закатываю глаза и отвожу взгляд. Если ему все равно, возможно, мне не стоит.
35
Ройс
Я укладываю свою задницу на диван в домике у бассейна, одном из наших любимых мест для тусовок, когда мы были детьми. Когда мы стали старше, домик у бассейна стал центром вечеринок, приглашая цыпочек, куря травку, напиваясь. Роберт никогда не входил сюда, так что мы знали, что ничего хорошего не получится без его критического взгляда на нас.
Не так давно у него было отвращение к саду роз, потому что он напоминал ему о нашей матери, поскольку розы были посажены для нее. Но потом он женился на Диантус Грант, она же Лонгмайр, ныне Ханстмен под аркой, увитой розами. Думаю, в конце концов, это не так уж много для него значило.
После телефонного разговора с Дазом я был еще более полон решимости выяснить, кто отправитель электронных писем, особенно теперь, когда в него были вовлечены мои братья. Я просто не могу выбросить эту сцену из головы. Эти ублюдки установили проектор и прокрутили видео на стене, пока гудела карусельная музыка. Это сверхъестественно, и я задаюсь вопросом, была ли их цель в том, чтобы Шарлотта увидела это. Если это так, то они знали, что она остановилась в Доме Шерифа, возможно, даже знали, в какой комнате она спала.
Я здесь делаю поспешные выводы, но я не могу не задаться вопросом, почему из нас троих мальчиков именно он? Пока я прикуриваю косяк и делаю большую затяжку, я перебираю в уме всех соседей по комнате, изучая их поведение в последнее время. На моем этаже Бо, Даз, Лейн, я и Купер. Этажом выше еще пятеро парней. Из десяти парней из братства восемь состоят в "Tigers", остаются Даз и Лейн.
Бо - мой лучший друг и не стал бы заниматься подобным дерьмом, Купер тоже мой близкий друг, но редко бывает дома, потому что он предпочитает оставаться в квартире своей девушки. Скорее всего, я буду видеть Купа чаще, когда на следующей неделе начнется футбольная тренировка.