— Ты тоже старая душа, Зел. Это я точно знаю. Я пока не поняла, откуда ты родом, но я узнаю это.
Мне не хватало сил сказать ей, что она была не права. Я вела себя старше своих лет, поскольку жизненные неудачи безвозвратно меня изменили. Если я и жила раньше, то была ведьмой или убийцей-психопатом, чтобы оправдать все испытания, которые переживала сейчас.
Я сжала ее руку, когда мы повернули налево в конце коридора и остановились.
— Святая матерь Божья, куда ты притащила меня?
Отпустив ее пальцы, я двинулась вперед почти в трансе.
Двойные двери были изготовлены из металла. На одной створке была изображена сказка: молодой мужчина, стоял спиной к зрителю в окружении груды монет, солнечного света и маленьких детей. На заднем фоне виднелись причудливые башни замка.
Я ощутила боль в сердце, когда посмотрела на соседнюю створку. Если на первой был рай, то на этой, несомненно, ад.
Молодой мужчина смотрел на зрителей, но его черты лица были пустыми. Нос, глаза и рот отсутствовали, просто ровный пустой овал. Позади него боролись волки, в то время как над головой сверкали молнии и сгустились тучи. Но то, что убило меня — дети, которые смеялись на соседнем изображении, сейчас были разбросаны по кусочкам в тающем на земле снегу.
— Ничего себе. Это… отвратительно, — сказала Клу, потянувшись потрогать оторванную ногу.
Я одернула ее руку и надавила на другую дверь, чтобы открыть ее. Хотелось сбежать от изображения, слишком напоминающего дом.
«Не думай о своих проблемах. Забудь о них на сегодняшний вечер».
Проблемы.
Я никогда не могла о них забыть. Они были удавкой вокруг моей шеи, гильотиной, ждущей, чтобы упасть. Но я была создана быть подавленной, так что это не имеет значения.
В момент, когда дверь приоткрылась, до нас донесся шум. Мощная смесь ударов кулаками по телу, стонов от боли, звуков женского смеха, криков ободрения и плавного ритма музыки.
Мы вошли в просторную темную комнату, либо переоборудованный танцевальный зал, либо специально спроектированную арену. Она приветствовала нас толстым черным бархатом, покрывающим все четыре высокие стены. По периметру находились места для зрителей, представляющие собой черные диваны производства «La-Z-boys» и роскошные кушетки. Каждый диван был на отдельном возвышении с боковым столиком и маленькой лампой, напоминающей светлячков в темноте.
— Ох, — пробормотала Клу, сосредоточив внимание на главном событии.
Тут были представлены все виды борьбы: клетка для смешанных боевых искусств, боксерский ринг, ринг тайского бокса, зона для ближнего боя и большая зона для других варварских кровавых видов спорта. Каждое пространство было переполнено людьми: либо окровавленными от борьбы, либо подпрыгивающими на ногах и готовыми встретить нового соперника. Я никогда не видела такой демонстрации мужественности: грубости и необузданности.
Потные полотенца были развешаны на стульях, и скромность не существовала, когда мужчины меняли порванные вещи на свежие. Кулеры с водой и медицинские будки располагались между каждой ареной.
Мое дыхание участилось, смешавшись с ароматом дезинфицирующего средства, пива и чистого запаха тяжелого труда. Я не могла сосредоточиться только на чем-то одном. Борьба началась с удара кулаками и жуткого звука с ринга тайского бокса, в то время как другой бой в клетке смешанных боевых искусств был уже закончен — победитель прыгал вокруг своего пораженного соперника, размахивая в воздухе измазанными в крови кулаками.
Куда бы я ни посмотрела, мужчины ухмылялись, публика поддерживала бойцов, и люди излучали жизненную энергию. Мое тело поглощало каждую унцию живости, сохраняя ее.
Что за ад это место?
Огромный баннер свисал с потолка, прямо над всеми пятью боевыми рингами.
«Бой с честью, бой с дисциплиной, бой с удвоенной силой».
На моих руках появились мурашки. Слова были резкими, проницательными, обещая больше чем просто насилие — целый новый мир, о существовании которого я раньше не знала. Вопреки своим привычкам, я хотела узнать больше. Клу была права — зрелище мужской борьбы разбудит во мне что-то более глубокое, темное и менее покорное. Мы можем быть утонченными и социально приемлемыми снаружи, но в сердце мы все еще были животными. Всю жизнь я боролась в своих собственных сражениях, но сейчас задумалась, каково это было бы иметь кого-то, кто сражается рядом с тобой.