— Застряла с тобой, да?
Он наклоняется и прижимается губами к моему уху.
— Застрять в тебе — это всё о чем я думаю, — бормочет он, его горячее дыхание у моего уха посылает дрожь по спине. — Так что, прошу, прошу, скажи мне, что на тебе надет какой-нибудь клетчатый флаг, на который я смогу претендовать позже, потому что, черт меня возьми, если я не хочу закинуть тебя на плечо и провести тестовый круг прямо сейчас.
Каждая клеточка моего тела сжимается от его слов. И, возможно, это повышенный уровень адреналина и плещущие через край эмоции от того, что мы вернулись в тот столь драгоценный момент, так жестоко украденный у нас несколько месяцев назад, но будь я проклята, если не хочу, чтобы он сделал именно то, что сказал.
— Люблю мужчин, готовых умолять, — поддразниваю я, мои пальцы играют с волосами, завитками, лежащими на воротнике его костюма.
— Ты даже не представляешь, о чем я буду умолять, когда дело дойдет до тебя, милая. — Он обезоруживает меня своей проказливой ухмылкой, от его слов у меня перехватывает дыхание. — Кроме того, мои мольбы приведут к твоим стонам и, ад меня забери, если это не самый сексуальный в мире звук.
Издаю слабый стон разочарования, отчаянно нуждаясь и желая его, не имея возможности получить… и я знаю, именно поэтому боль так сильна. Начинаю говорить, но меня прерывают первые аккорды «Звездно-полосатого Флага». Колтон крепко сжимает мои щеки и еще мгновение смотрит на меня, прежде чем снова поцеловать в губы, а потом в нос, развернуться в сторону флага, снять свою счастливую кепку и приложить руку к сердцу.
Звучат последние ноты гимна, я делаю глубокий вдох, чтобы подготовиться к следующим мгновениям — быть сильной, не показывать ему, что мой страх все еще здесь, независимо от того, насколько он в себе уверен. А потом вокруг нас воцаряется хаос, толпа взрывается аплодисментами.
Колтон застегивает костюм, надевает перчатки. Вдоль всей линии пит-роу начинают набирать обороты двигатели, и этот грохот отдается в моей груди. Он ушел в себя, слушает Бэкса и готовится для решения, стоящей пред ним задачи.
Приметы подсказывают мне сделать эту гонку другой. Перешагнуть через стену без помощи Дэвиса. Сделать все, чтобы прошлое не повторилось. А потом я слышу его голос. Ностальгией разбивая вдребезги всю мою решимость.
— Райли?
Мой взгляд мгновенно устремляется к нему, легкие лишаются воздуха от его слов и горько-сладких воспоминаний, которые они вызывают, и сосредотачивается на нем, когда он шагает ко мне, пожимая плечами в ответ на стон Бэккета о том, что времени не осталось.
Приоткрыв рот, вопросительно приподнимаю брови.
— Да?
Он протягивает руку, преодолевая короткий барьер из стены между нами, и притягивает меня к себе так, что наши сердца бьются друг о друга.
— Ты действительно думала, что на этот раз я позволю тебе уйти, ничего тебе не сказав?
Улыбка на моем лице, должно быть, растянулась на целый километр, потому что щеки жутко болят. На глаза наворачиваются слезы, и на этот раз не от страха.
А от любви.
От абсолютного обожания этого мужчины, крепко держащего меня.
— Я люблю тебя, Райлс. — Он произносит эти четыре слова так тихо, но я слышу их ясно, как день, даже, несмотря на все, что нас окружает — рев моторов, битком набитые трибуны, треск громкоговорителей.
Его слова окутывают мое сердце, волнами проходя сквозь каждую его частичку, и связывают нас вместе. Прерывисто выдыхаю и улыбаюсь ему.
— Я тоже люблю тебя, Ас.
Он ухмыляется, прежде чем прижаться покалывающим поцелуем к моим губам и говорит:
— Время для клетчатого флага, детка.
— Время для клетчатого флага, — повторяю я.
— Увидимся на победном финише, — подмигнув, говорит он, поворачивается и идет к экипажу, неподвижно стоящему в ожидании водителя.
Завороженная любовью и страхом, смотрю, как они помогают ему надеть шлем, а затем позволяю Дэвису увести меня вверх по лестнице к пит-боксу, чтобы я могла наблюдать за всем с высоты. Надеваю наушники, смотрю вниз через поручень и наблюдаю, как Колтону пристегивают устройство защиты шеи и головы, натягивают ремни и прикрепляют руль.
— Проверка радио, Вуд. — Бестелесный голос споттера Колтона наполняет уши, пугая меня. — Проверка, раз, два. Раз, два.
На мгновение воцаряется тишина, и я смотрю вниз, будто действительно могу видеть его через шлем и окружающего его команду.