— Круши, круши, жги… — слова песни выплывают из динамиков в смертельную тишину автомобиля. Мой опустошенный разум медленно их осмысливает.
— Выключи! — кричу я в панике, сжимая кулаки и зубы, когда слова врезаются в реальность, которую я безуспешно пытаюсь заблокировать.
Истерия поднимается к поверхности.
— Зандер, — шепчу я. — Зандеру во вторник к зубному. Рикки нужны новые футбольные бутсы. У Эйдена в четверг начинается репетиторство, а Джекс не внес его в расписание. — Поднимаю глаза и вижу, как Бэккет смотрит на меня. Краем глаза замечаю, что позади нас сидят другие члены экипажа, но не знаю, как они туда попали.
Истерика надвигается.
— Бэккет, мне нужен мой телефон. Дэйн забудет, а Зандеру действительно нужно к стоматологу, а Скутер не…
— Райли, — говорит он ровным тоном, но я только качаю головой.
— Нет! — кричу я. — Нет! Мне нужен мой телефон. — Начинаю отстегивать ремень безопасности, я так взволнована, что даже не понимаю, что телефон у меня в руке. Пытаюсь перебраться через Бэккета, чтобы добраться до раздвижной двери движущегося фургона. Бэккет изо всех сил пытается обхватить меня руками, чтобы помешать мне ее открыть.
Истерика выходит из-под контроля.
— Пусти меня! — сражаюсь я с ним. Извиваюсь и вырываюсь, но ему удается сдерживать меня.
— Райли, — вновь повторяет он, и его срывающийся голос совпадает с чувством в моем сердце, лишающим меня силы на борьбу.
Падаю на сиденье, но Бэккет прижимает меня к себе, мы об тяжело дышим. Он хватает меня за руку и крепко сжимает, единственное проявление отчаяния в его самообладании, но у меня даже нет сил, чтобы сжать ему руку в ответ.
Мир снаружи — нечеткое пятно, но мой мир остановился. Он остается где-то там на каталке.
— Я люблю его, Бэккет, — наконец шепчу я.
Управляемая страхом…
— Знаю, — говорит он, выдыхая с дрожью и целуя меня в макушку. — Я тоже.
…подогреваемая отчаянием…
— Я не могу его потерять. — Слова едва слышны, будто, если я их произнесу, то они станут реальностью.
…рухнувшая в неизвестность.
— Я тоже.
Звук открывающихся дверей приемного отделения парализует. Замираю от этого шума.
От этого звука всплывают преследующие меня воспоминания, и ангельская белизна коридоров приносит что угодно, но только не умиротворение. Странно, что слайд-шоу из проносящихся люминесцентных ламп на потолке — это то, что мелькает в моей голове — единственный возможный фокус, когда моя каталка мчалась по коридору — быстрый обмен фразами между врачами, медицинские термины, смешение бессвязных мыслей, и все это время мое сердце молило о Максе, о моем ребенке, о надежде.
— Рай? — голос Бэккета вырывает из удушающей меня паники, из воспоминаний, подавляющих мое начавшее улучшаться состояние. — Ты можешь войти?
Нежность в его тоне действует на меня, как бальзам на открытую рану. Все, что мне хочется, это плакать от утешения в его голосе. Слезы встают в горле и обжигают глаза, но не проливаются.
Делаю укрепляющий вдох и заставляю ноги двигаться. Бэккет обнимает меня за талию и помогает сделать первый шаг.
В моей голове возникает лицо врача. Стоическое. Бесстрастное. Он покачивает головой из стороны в сторону. В его глазах извинение. В позе поражение. Вспоминаю, как мне хотелось закрыть глаза и исчезнуть навсегда. Слова «Мне жаль» слетают с его губ.
Нет. Нет. Нет. Я не смогу больше вынести этих слов. Не смогу слушать, как кто-то говорит мне, что я потеряла Колтона, особенно когда мы только что нашли друг друга.
Держу голову опущенной. Считаю плитки ламината на полу, когда Бэкс ведет меня в комнату ожидания. Думаю, он разговаривает со мной. Или с медсестрой? Я не уверена, потому что не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на стремлении избавиться от воспоминаний. Избавиться от отчаяния, чтобы дать возможность хотя бы частичке надежды проскользнуть на освободившееся место.
Сижу в кресле рядом с Бэккетом и тупо смотрю на постоянно вибрирующий телефон в моей руке. Там бесконечные сообщения и звонки от Хэдди, на которые я даже не могу ответить, хотя знаю, что она очень волнуется. На это у меня сейчас уйдет слишком много сил, слишком много всего.
Слышу скрип обуви по линолеуму, за нами следуют остальные, но сосредотачиваюсь на детской книге, лежащей на столе передо мной. Удивительный Человек-Паук. Мысли блуждают, как помешанные. Испугался ли Колтон? Знал ли он, что происходит? Произносил ли заклинание, о котором рассказал Зандеру?