Я: Что ты делаешь после этого?
Молли: Ничего. А что? Я не трахну тебя.
Я смеюсь над этим. Она слишком хорошо меня знает.
В шесть часов я сижу в машине недалеко от офисного здания Молли. Рев гудков заполняем пространство во время час пик.
Я замечаю, как Молли выходит из здания через вращающиеся двери. Ее светлые волосы, заплетенные в косу сзади, немного растрепались. Странно видеть ее в рабочей одежде. Девушка выглядит горячо. Эта юбка-карандаш создает образ грязной секретарши.
Она сужает глаза, когда замечает машину, и целенаправленно идет к ней. Мол открывает пассажирскую дверь и с раздражением падает на сиденье.
— Какой же ты показушник, — вздыхает она.
Я улыбаюсь.
— Эй, не смущай «Ламбо».
— Хьюго, за рулем такой машины ты просто можешь прикрепить табличку «У меня маленький член».
Я фыркаю.
— Что ж, мы оба знаем, что это неправда, милая.
Я включаю передачу, готовый тронуться с места.
— Видела и побольше, — небрежно бросает она.
Снова нажимаю ногой на сцепление и смотрю на нее.
— Возьми свои слова обратно.
Она улыбается.
— Нет.
— Моя машина не является отражением Рэмбо, хотя у меня действительно встает, когда я на ней вожу, — ухмыляюсь я.
— СМИ (прим. Слишком много информации), — бормочет Молли.
— Забери свои слова обратно, — повторяю я.
— Вот откуда ты знаешь, что я не видела больше? — спрашивает она.
— Кто ты, бл*дь? Порно звезда? Или у доктора в штанах анаконда? Потому что, если это так, тебе стоит просто выйти за него замуж прямо сейчас, — говорю я ей. — Это уравняло бы очки, если бы у него была сосиска, просто говорю.
Я моргаю поворотником и встраиваюсь в плотный поток машин. Ну, вроде как въехали в пробку в Лондоне в час пик.
Девушка фыркает:
— Тебе ведь так нужно соперничество. У тебя достаточно готовых вагин, которые бросаются на тебя, как будто ты последний в их жизни.
— Правда. Не думаю, что я не заметил твоего хитрого маневра.
— Я не говорю с тобой о члене Алекса, Хьюго, — фыркает она. — Ты же знаешь, что ты чертовски странный, правда?
— Я думал, что мы друзья, — улыбаюсь, игнорируя ее странный комментарий.
— Да, но, как я уже сказала, это странно.
— Эй, Тео всегда рассказывал мне о девушках, которых он трахал. Фактически, когда он впервые коснулся Лилли, он сказал, что у нее самые лучшие сиськи, которые он когда-либо видел. Это самая высокая похвала. Неудивительно, что он хочет на ней жениться, — бормочу я.
Молли поворачивает ко мне голову и нетерпеливо смотрит на меня.
— Да, Хьюго, именно поэтому он женится на ней. — Я пожимаю плечами.
— И два гетеросексуальных парня, обсуждающие сиськи девушек, далеко не так странно, как нормальный парень, спрашивающий о другом парне.
— Привет, я современный человек. В любом случае, рискну предположить, что ты его не видела.
Я наполовину шучу, но, с другой стороны, очень хорошо чувствую сексуальное разочарование в женщине, а у Молли очень глубокая рана. Ее молчание говорит обо всем.
— Твою мать. Как давно это было?
— Какое-то время, — Молли ворчит. Я смеюсь, а в ответ она рычит на меня. — Пошел ты.
— Детка, просто соблазни его. Он не сможет тебе отказать.
— Не знаю, как. Он не такой, как ты, Хьюго. Алекс... я не знаю... утонченный. Джентльмен. Я не могу просто раздеться и прыгнуть на него. Он просто подумает, что я шлюха.
— Нет. Он мог бы быть самим Иисусом Христом, Сладкая, но он все еще просто парень. И поверь мне, когда я говорю, что мы запрограммированы думать своими членами, — объясняю я.
— Он не такая шлюха, как ты.
Качаю головой на ее реплику.
— Неважно. У него есть пенис, и поэтому он им управляет. Это все чушь в стиле «Я спасаю жизни». Мы все просто животные, действующие инстинктивно. Единственная разница между мной и ним в том, что у него есть правила приличия, чтобы скрыть это. Без разницы. — Сверкаю дерзкой ухмылкой, и ее губы подергиваются, когда девушка закатывает глаза.
— Что, если он просто не хочет меня такой?
Если бы какая-нибудь другая девушка спросила меня о чем-то подобном, я бы свалил быстрее скорости света, но, эй, она делится этим со мной, так что буду выполнять девчачью работу.
— Он, наверное, просто пытается... быть уважительным.
— Ты изо всех сил пытаешься сохранять невозмутимое лицо, не так ли? — категорично спрашивает она.
— Прошу прощения, это слово «уважительно» по отношению к сексу. Я не могу воспринимать это дерьмо серьезно.
— Ты долбаное животное, — восклицает Молли, пробегая пальцами по своим светлым волосам.
— Самый лучший добрый ребенок. — Я подмигиваю ей, когда мы, наконец, вырываемся из пробки.
— Куда мы идем? — спрашивает она.
— Куда угодно, сладкая.
Тем местом, куда она хочет, оказывается, черт возьми, маникюрный салон. Она чертовски забавная.
Молли сидит за столом, раскинув руки перед собой. Маленькая азиатка подпиливает ногти. Я нахожусь в нескольких футах от нее, тоже лицом к лицу с маленькой азиаткой. Что ж, если я здесь, то могу посмотреть, о чем идет речь.
— Не могу поверить, что ты согласился на это, — Молли качает головой.
— Давай просто проясним. Я не соглашался на это, меня заставили.
— Ага, так «заставили», что ты сейчас делаешь маникюр, — усмехается она.
— Ну, теперь я здесь… — возражаю я. — И ты знаешь, мы зайдем в стриптиз-клуб по дороге домой, знаешь ли, чтобы я смог восстановить уровень тестостерона.
Женщина напротив меня хмурится. Я быстро улыбаюсь, но выражение ее лица не меняется. Не думаю, что я ей нравлюсь.
— Я не пойду в стриптиз-клуб, — строго отвечает Молли.
— Почему? Никогда раньше не видела настоящих сисек? — дразню я.
Она ахает.
— Ты! — Молли опускает взгляд на свою грудь. — Не слушайте его. Вы маленькие, но прекрасно сложены.
— Ты говоришь со своими сиськами? А еще утверждаешь, что я странный.
Девушка снова смотрит на меня.
— Говорит парень, который дал имя своему члену.
— Это нормально. Все парни дают имена своим членам. — Я пожимаю плечами.
Правдивая история. Даже если они этого не признают, это точно, что у каждого парня есть имя для своего члена. Я также предвижу, что девяносто процентов из них зовут Зевсом.
— Я никогда не пойму, насколько мужчины одержимы своим достоинством, — бормочет подруга.
Женщина, делающая мне маникюр, согласно кивает. Это похоже на бандитскую войну. В комнате так много эстрогена, что моему члену хочется спрыгнуть и выбежать за дверь.
— Это невозможно объяснить. Это просто... круто.
Как и обещал, на обратном пути останавливаюсь в стрип-баре.
Я могу сказать, что Молли ясно дает понять, что не желает заходить, но молчит.
Кладу руку ей на поясницу, ведя ее по клубу к бару. Все парни поворачиваются к ней. Она не совсем к месту в узкой юбке-карандаш и приталенном блейзере. Молли — это «высший класс», это видно за милю. Она не из тех девушек, которые ходят в подобные заведения, и она определенно не из тех девушек, которых можно привести в стриптиз-клуб, но что ж, у меня есть одно замечание.
Робби сегодня работает в баре и кивает мне, как только мы приближаемся.
— Как обычно? — спрашивает он.
— Да, и красное вино для леди, — добавляю я.
Робби смотрит на Молли, которая пытается смотреть на что угодно, кроме обнаженных женщин, работающих на танцполе. Он улыбается и качает головой, прежде чем приняться за напитки.
— У тебя вообще есть «как обычно»? Ты ведь понимаешь, что похож на какого-то жуткого извращенца, верно?