— Вы знакомы со знаменитым полковником? — я удивлен.
— Он меня разгромил, взял в плен и стал моим наставником и другом! — Очуметь, с чего такая доброта со стороны ушастого? — И если кто-то скажет дурное слово о этой белокурой бестии, то!.. — Серебряный кубок сминается в кулаке наглядно.
— Он шатен, — автоматически поправляю. Интересно, меня когда-нибудь вылечат? От хронического дибилизма. Хотелось себя убедить, что никто не заметил поправки. Рыцари и правда пропустили мимо ушей, но хозяин застолья как-то слишком резко сменил тему разговора.
— Ты хотел что-то предложить? — Пир уже клонился к логическому завершению. Две трети витязей были уведены слугами. А оставшиеся больше тратили сил на поддержание равновесия, чем на вино. Выпивший же не больше всех барон твердо стоял на ногах. Киваю. — Тогда пойдем на балкон. Подышим вечерним воздухом.
Балконом это назвать можно было только сильно преуменьшив. Скорее обширная терраса в греческом стиле.
— Сперва хочу кое-что сказать. — Взгляд Гурнара трезв. — И тебе стоит отнестись к этому серьезно. — От подобного человека ожидаешь угроз. Это же больше напоминало добрый совет, судя по тону. — Лучше со мной дружить. — Трудно поспорить, желающих иметь такую личность во врагах найдется не много. — И я ненавижу врунов. Теперь говори.
— Вы сразу вешаете преступников или ваши темницы не пустуют?
— Вешать просто так жена не дает. Моя Розанна, — этот звероподобный способен на нежность? Произнося имя жены, барон стал похож на влюбленного юнца, — училась в юридической школе Капуи и суд вершит сама. Так что клети заполнены.
— Она гуманистка?
— Она реалистка! — Да он помимо всего прочего еще и гордится женой. — Очень жестокая реалистка, если вина доказана, то даже за самое малое воровство наказание — каторга. Но чаще летят головы. Исправлять ублюдков — пусть этим занимаются изнеженные имперцы.
— Не знаю, как сформулировать. — Как-то неожиданно плавно идет разговор. С чего Гурнар так меня привечает, чем понравился? — Мне хотелось бы выкупить осужденного на смерть для своих целей.
— Не получится. Я против рабства. Да и отменять приговор жены не в моих правилах.
Как обманчива бывает внешность. За этой скрывается любящий и верный муж.
— Мне не нужен раб. Нужна жертва, так что приговор исполнится.
— Я могу поговорить с Розанной. Подойдет любой пленник? — Что, вот так просто?!
— Не любой, должны быть магические задатки. — Высота террасы — метров шесть от земли, спрыгнуть можно. Настораживает меня барон. — Есть еще один важный нюанс, но о нем позже.
— Сидит у меня один занятный вор. Пытался украсть коллекцию камней. Наверно, думал, что мы тут неотесанные деревенщины. Ему отрубят голову послезавтра.
— Во сколько оцените его?
— Точно жертва приведет к смерти?
— Ритуал это подразумевает.
— Тогда, если жена согласится, отдам его даром.
— Знаете, о чем я думаю?
— Я не умею копаться в головах. Так о чем же?
— Спрыгнуть сейчас вниз и, если получится, бежать от вас подальше. — Чистейшая правда.
— Не стоит торопиться. — Эта улыбка — угроза или что-то иное? — Вы же знаете Еарна?
— Да. — Моя оговорка на пиру была замечена, и отнекиваться смысла не имело.
— Вас пугает, что я не торгуюсь, не пристаю с расспросами, ведь так? — Не откажешь ему в проницательности.
— Я не верю в неожиданное содействие от мало знакомых. А в отсутствие любопытства у человека вашего склада верю еще меньше.
— Да, в его отсутствии меня обвинить трудно! — Ему весело, а вот мне как-то не до смеха. Не понимаю происходящее. — Я получил весточку от Иста. — Если они друзья, то это вполне возможно. Интересно, стража где прячется, что-то я никого не замечаю, профи, наверно. Со мной еще поговорят или сразу в темницу? Но: — Он просил содействовать странному путнику, если тот пойдет по моим землям. — Я в шоке. — И даже попросил этого путника найти самому и предложить ему помощь. — Полковник же должен был понять, что я о многом умолчал. Зачем ему помогать тому, кто его обманул?