— Само, значит, получилось, — прокомментировал рассказ Хранитель.
— Вроде того, — поспешил согласиться Илья, — такое впечатление, что заклинания магов на меня просто не действовали. Что-то вроде… иммунитета… если вы знаете это слово.
— Вы? — старик усмехнулся, — кроме меня здесь никого нет. Ну и еще пострелы из ближайшего селения… их присылают мне в помощь: дрова нарубить, поесть привезти-приготовить. А какие слова я знаю, какие не знаю, пусть тебя не волнует. Я не зря зовусь Хранителем. Вот здесь собраны, наверное, все знания обитаемой части мира.
Произнося последнюю фразу, Хранитель еще обвел рукой пространство комнаты вокруг себя.
— Так значит, на тебя магия не действует, — затем продолжил он, — вот и первое предположение… сам выдвинул, заметь. Неужели дар какой-то природный?.. А другие примеры, когда волшба против тебя оказывалась бессильна, ты можешь припомнить?
— Ну да, — с готовностью отвечал Криницкий, — Жезл Правды, с помощью которого меня хотели допросить имперские патрульные. Он просто мигнул и погас. Так больше и не ожил. А еще…
Илья вспомнил, как исчезло защитное поле над имперской заставой, осажденной варварами. Криницкий, да и приведшие его всадники думали, что это местный маг, «чароплет» убрал защиту, дабы впустить их. Но нет. Тот бедняга-волшебник сам сказал, что, во-первых, ничего не убирал. А во-вторых, восстановить магическую защиту не мог. «Что-то мне мешает!» — были его слова.
— Даже так? — чисто риторически вопрошал Хранитель, услышав от своего гостя и об этом случае, — «что-то мешает»… ха, да это ты ему и мешал! Так что тут не иммунитет, скорее. А катастрофическая несовместимость.
— А разница? — не понял Илья.
— Очевидна… для тех, кто понимает, — молвил старик с важностью, чуть ли не напыщенно, — вот возьмем, к примеру, две стихии: Огонь и Землю. У порождений стихии Земли иммунитет… естественная защита от Огня. Поэтому камни и песок не горят… сами не горят, во всяком случае. Но и Огню от тех же камней большого вреда нет. Тушить, скажем, костер, закидывая его камнями или посыпая песком, может и можно, но способ этот долгий. Не самый действенный. А теперь возьмем другую пару стихий: Огонь и Воду. И вот они между собой несовместимы. Вода от Огня испаряется. Огонь, когда Воды на него проливается достаточно много — гаснет. Улавливаешь?
Криницкий кивнул, а Хранитель продолжил:
— Вот так же и у тебя с магией — не-сов-мес-ти-мость… правда, односторонняя. Не магия опасна для тебя, но ты для любой магии. Так что… просьба: держись подальше хотя бы от кристалла. Их и так у меня мало осталось.
— Не очень-то и хотелось, — буркнул Илья.
— Итак, главное мы выяснили, — подытожил старик, — разобрались в твоей проблеме… хотя проблема ли это именно для тебя — еще вопрос. Ну да ладно, перейдем к проблемам тех, кто тебя сюда привел. Как сам думаешь, чего они вообще ко мне потащились?
— Ну… так я же вроде как чудо совершил, — осторожно проговорил Криницкий, — а чудо они могли воспринять как… знамение свыше, что-то вроде этого. А чтобы знамение это правильно понять… наверняка ведь оно было кем-то когда-то давно предсказано. В каком-то пророчестве, в какой-то легенде. Вот Вольгрон Сотня Шрамов, наверное, и подумал: вдруг вы… ты знаешь это пророчество и сможешь найти.
Трудно и непривычно было ему обращаться на «ты» к человеку гораздо старше себя. Впрочем, Хранитель словно бы не заметил неловкости собеседника.
— Совершенно верно! — воскликнул старик и зачем-то вскинул руку с выставленным указательным пальцем, тыча им в направлении потока, — я же ведь Хра-ни-тель! Если я не знаю, то не знает, наверняка никто. Ну-ка, посмотрим…
С этими словами Хранитель повернулся к шкафам и принялся шарить по полкам глазами, пятном холодного света, исходящего из магического кристалла, и свободной рукой. «Не то, не то, не то, — бормотал он, — и опять не то».
Потерпев неудачу на нижних полках, старик подтащил к одному из шкафов табурет, сиротливо стоявший посреди комнаты. Кряхтя, вскарабкался на него и продолжил свои изыскания.
— Вот оно! — наконец воскликнул Хранитель, снимая с полки пыльный свиток и судорожно разворачивая его. При этом он так изловчился, что и кристалл не выронил, и не сверзился с табурета — последнего, кстати, Криницкий в тот момент сильно опасался.
Однако удача благоволила Хранителю… и здравый смысл на пару с осторожностью тоже. Решив, очевидно, не испытывать судьбу, старик осторожно слез с табурета и уже затем, подсвечивая себе кристаллом, впился глазами в добытый свиток.