— Его имя?
— Роберт Хилей. Его арестовали пару лет назад в Манчестере. Ей он представлялся как Мартин Грант, но в суде признался, что имел еще двадцать два вымышленных имени.
— И она обвиняет тебя в том, что вышла замуж за такого урода?
— Не за это. У ее отца было больное сердце, и потрясение, когда он узнал, что они на грани банкротства, убило его. Я думаю, она чувствует, что если бы сначала я пришел к ней, а не к нему, ей бы удалось каким-то образом убедить Хилея вернуть деньги и отец остался бы жив.
— А она смогла бы?
Ингрем болезненно поморщился:
— Очаровательно… Она была одурачена им.
— Так она глупая?
— Нет… просто слишком доверчивая… — Ингрем вздохнул. — Он профессионал. Создал фиктивную компанию с фиктивными счетами и убедил двух женщин инвестировать ее, а точнее, убедил мисс Дженнер, чтобы она убедила свою мать. Операция носила утонченный характер. Потом я видел все документы и не удивился, что Мэгги клюнула на это. Дом был завален глянцевыми брошюрами, аудиторскими счетами, чеками на зарплату, списками сотрудников, заключениями департамента по налогам и сборам. Действительно нужно быть очень подозрительным человеком, чтобы додуматься, что кто-то идет на такие трудности только ради того, чтобы надуть вас на сотню тысяч фунтов стерлингов. Как бы то ни было, но миссис Дженнер перевела в наличные все свои облигации и ценные бумаги и вручила зятю чек, полагаясь на то, что прибыль будет до 20 % в год.
— Эту прибыль она переводила обратно в наличные?
Ингрем кивнул:
— Всего было три банковских счета. Затем все пропало, исчезло. Шельмец потратил год, разрабатывая этот трюк, девять месяцев на обхаживание мисс Дженнер и еще три месяца в браке. Он воспользовался своим «родством» с ними, чтобы втянуть в аферу и других людей, некоторые из друзей семьи также обожгли свои пальчики. Печально, но в результате миссис и мисс Дженнер превратились в настоящих отшельниц.
— На что они живут?
— Только на то, что можно получить от конюшен. А это совсем немного. Местечко ветшает, становится день ото дня все более убогим.
— Почему не продают?
Ингрем отодвинул стул назад, готовясь встать.
— Потому что им ничего не принадлежит. Старик изменил завещание перед смертью и оставил дом сыну при условии, что обе женщины могут продолжать жить в нем, пока жива миссис Дженнер.
Гелбрайт нахмурился:
— А что потом? Брат выкинет сестру на улицу?
— Что-то в этом роде, — сухо сказал Ингрем. — Он юрист в Лондоне. Конечно, в его планы не входит иметь недееспособного постояльца на своей территории, когда он может продать все тем, кто с толком распорядится этой собственностью.
Утром в четверг перед встречей с Мэгги Дженнер Гелбрайт переговорил с Карпентером.
— Я уже передал в службу осмотра мест преступлений, чтобы приехали два сотрудника все проверить, — сообщил Гелбрайт. — Удивлюсь, если им удастся что-нибудь обнаружить. Мы с Ингремом старались найти то, что привело к выкачке из лодки воздуха. Откровенно говоря, здесь все испорчено. Но думаю, стоит попытаться. Нужно постараться надуть лодку и пустить ее по воде и камням, но советую не расстраиваться. Даже если они вернут ее обратно на берег, сомнительно, даст ли нам это что-нибудь.
Карпентер передал ему пачку документов.
— Тебе будет интересно, — сказал он.
— Что это?
— Показания людей, которые, со слов Самнера, должны подтвердить его алиби.
Гелбрайту в голосе босса послышалась взволнованность.
— И они подтверждают?
Тот покачал головой:
— Совсем наоборот. Остаются неучтенными двадцать четыре часа, между временем ленча в субботу и временем ленча в воскресенье. Сейчас мы проводим блиц-опросы всех подряд: служащих гостиницы, других делегатов конференции, но здесь, — он ткнул пальцем в документы в руке Гелбрайта, — имена, которые нам дал сам Самнер. — У него засверкали глаза. — И если они заблаговременно не подготовлены, чтобы подтвердить его алиби, я не вижу никого, кто еще мог бы сделать это. Похоже, ты окажешься прав, Джон.
Гелбрайт кивнул.
— Каким образом он мог сделать это?
— Он привык плавать, должен знать бухту Чапмена так же хорошо, как и Хардинг. Должен знать, где находятся резиновые лодки, которые можно взять.
— Как туда могла попасть Кейт?
— Позвонил ей ночью в пятницу, сказал, что измучился на конференции и планирует рано приехать домой. Предложил устроить что-нибудь необычное для разнообразия, например, провести день на побережье в Студленде. Договорился, что встретит ее и Ханну у поезда на вокзале в Борнмуте или Пуле.