— Это всего лишь величайший из когда-либо изобретенных предметов полевого снаряжения. Официальное название — “подкладка-пончо”, . Сверните его — это подушка. Сложите его — это мягкий стул. Положите его — это одеяло.
Оно не защищает вас от ударов?
— Черт возьми, нет. У меня внутри все еще гремят кости и внутренние органы. Если ты хочешь, чтобы я добрался туда целым и невредимым, то будь осторожен на ухабах, окей?
Возможно, вам стоит надеть шлем.
— Уже, гений. Я думал, что ваши модели M-X должны быть умными.
.
— . Чтобы ты знал, у меня может быть тактическая ядерная бомба, которую я взорву, когда мы доберемся до вашего полевого штаба.
Это маловероятно. Я бы о, а с вашей стороны было бы глупо сообщать мне об этом.
Подпрограммы наблюдения и оценки угроз каждой машины M-X адаптируются в соответствии с размерами наших механизированных подразделений, . Все они функционируют взаимозависимо, становясь более сфокусированными при работе в составе более крупных подразделений и более масштабируемыми при работе с более мелкими подразделениями. В рамках плана маневров батальона мне были назначены особые спектры и поля обзора, что позволило приспособиться к гораздо более широкому охвату на уровне роты и взвода. Теперь, когда я был изолирован от коллективного сознания подразделения и мог самостоятельно маневрировать, охрана периметра была моей единственной обязанностью, . Такое индивидуальное редко допускается, но мой взвод нечем было заменить, и в этом случае было сочтено жизненно важным отвести человека в тыл.
Неожиданное прибытие этого человека было моим первым опытом . .
Они были в засаде, спрятанные за грядой невысоких холмов в шестидесяти метрах к востоку от моей позиции. С точки зрения человека, это было идеальное место для засады. Местность скрывала их от моих сенсоров, а отсутствие растительности обеспечивало им беспрепятственный обстрел.
Мой человеческий груз закричал, когда их первый снаряд попал в одну из моих реактивных пластин брони, взорвав ее.
— Что, черт возьми, это было?
. Вы в безопасности, реактивная обшивка отразила взрыв. Я маневрирую в сторону открытой местности, чтобы уклониться.
Человек, казалось, колебался, столкнувшись с тем, что, с его точки зрения, должно было быть парадоксом: чтобы сохранить его собственную жизнь, я должен был выжить в засаде, что означало контратаку и уничтожение его товарищей-солдат.
Между тем, меня не волновала его дилемма. Приближался еще один реактивный снаряд, который мой защитный лазер смог уничтожить. Мои аудиодатчики зафиксировали отдаленный взрыв, противотанковая ракета взорвалась, как только . Теперь я мог точно оценить их , хотя они были надежно скрыты от любого оружия прямой наводки. Они были вне досягаемости моей плазменной пушки, .
Человек начинал нервничать. Я чувствовал, что уровень шума в моей кабине приводит его в замешательство. Осколки реактивных гранат рикошетили от моих колес, пытаясь .
— Что ты делаешь?
Поворачиваюсь, чтобы подставить под огонь носовую часть корпуса, и поворачиваю орудие в их сторону, когда разворачиваюсь.
— Ты отступаешь?
Нет, но им так должно показаться. Мои намерения вас не касаются, человек. .