— Он экранирован, — сказал Шарп, оглядывая дюжину или около того людей, все еще . — У кого из вас тяжелые заряды?
Алтарик поднял руку.
— У меня!
Боевая машина , если смотреть невооруженным глазом. В мире всегда было что-то нереальное, если смотреть через энтоптику шлема. Возможно, то, как шлем приглушал звуки, или то, как дыхание отражалось от лицевого щитка. Поскольку изображение снаружи проецировалось непосредственно на сетчатку глаза, любому легионеру казалось, что шлема вообще нет, но вызывающее клаустрофобию ощущение, что голова керамику и слой противоударного геля никогда не исчезало.
. Белый на фоне почерневшей равнины и города на холме, он двигался, шесть могучих ног оставляли воронки там, куда падала его тяжелая поступь. Он двигался медленно, хотя Шарп хорошо знал по предыдущему опыту, насколько быстро может двигаться любое из этих чудовищ. Инопланетный разум, который двигал его, не торопился.
Он загнал людей именно туда, куда хотел.
По крайней мере, так ему казалось.
Обломки, за которыми прятались Шарп и его люди, были примерно . Шарп предположил, что это остатки какой-то орудийной башни, которая когда-то возвышалась над кормовой частью фрегата. Они подошли к нему с южной стороны, и именно в этом самом южном углу машина , прожгла его шлем и . Именно к этому южному концу машина кралась терпеливо, как песчаная пантера, упрямо преследуя свои цели до того места, где видела их в последний раз.
— Он почти здесь, — прошипел Шарп, выглядывая из-за верхнего края орудийной башни с северной стороны. — Приготовились.
В нескольких десятках футов внизу, на земле, Стас замахал руками человеку, которого они оставили на южном углу. Шарп увидел, как парень поднял ружье в знак понимания. — Все бы отдал за работающую связь, — подумал он и снова выглянул из-за выступа. Как он и предполагал, солдаты , поддерживаемые артиллерией, разделились и начали обходить северную часть упавшей башни, чтобы зайти им в тыл. Через несколько секунд они будут у северного угла.
.
Шарп повернулся к Алтарику, который, пошатываясь, присел рядом с ним на небольшую полку, .
— Приготовились.
Гренадер кивнул и переложил детонатор из руки в руку.
Шарп наклонился к людям, лежавшим на земле внизу, и, ухватившись одной рукой за стойку, махнул другой:
— Сейчас!
Внизу Стас дважды постучал себя по голове и помахал человеку, стоявшему на юге. Без малейшего колебания парень выскочил из-за южного угла и выстрелил из энергетического копья в приближающегося монстра. Защитная завеса танка мерцала, как полярное сияние, его единственный красный глаз и башня поворачивались, чтобы сфокусироваться на перемещающейся добыче. Шарп представил, как сузились глаза пришельца, когда башня и главное орудие зверя вспыхнули в ультрафиолетовом свете. Их стрелок попытался , но его чисто человеческих рефлексов было недостаточно для выполнения этой задачи, и Шарп увидел предательское мерцание щита человека, когда тот попытался отстраниться. Должно быть, он получил прямое попадание, или, может быть, щит бедняги был в худшем состоянии, чем у Шарпа, потому что в следующее мгновение он разлетелся вдребезги, а еще через мгновение пара ног упала на землю.
Верхняя исчезла, разлетевшись на атомы.
— Мать-Земля! — ахнул Алтарик.
Но у Шарпа не было времени горевать. Этот человек выполнил свой долг и сыграл свою роль. Умереть за Землю и Императора означало умереть за все человечество, и это было само по себе наградой. Уверенное, что оно нашло свою жертву, нечеловеческое чудовище поспешило вперед, , как огромный краб, на которого оно было похоже.
— Вперед! — Шарп подтолкнул Алтарика и, высунувшись еще раз, крикнул: — Сейчас, Стас!