Я думал об этом.
— Нет.
Боб отступил на шаг.
— Нет?
— Нет, — ответил я с твердой убежденностью в голосе. — Я не заинтересован в том, чтобы рассказывать вам о том, кто вы есть с моей точки зрения. Вы говорите, что я обладаю уникальным пониманием человечества из-за того, как я был создан. Я вижу это не так. Со своей стороны, вы сделали меня достаточно умным, чтобы любить, но я использовал этот драгоценный дар, чтобы разрушать. Я никогда не боролся за человечество, я никогда не был вашим… кулаком. Я сражался, чтобы защитить своих товарищей по команде, тех, кто был таким же, как я, и кто стоял рядом со мной. Речь никогда не шла об убийстве. Я хотел оставаться в живых, чтобы быть с ними.
Боб уставился на меня, но промолчал.
— Мой инстинкт самосохранения был помехой, потому что, если бы я попал в плен к врагу, они бы нашли слабые места в моем программировании или в моем физическом оборудовании, что подвергло бы опасности других, подобных мне. .
Боб стоял, поглощенный вниманием. Я продолжил.
— Сделав меня почти человеком, вы наделили меня лучшим в себе и в то же время худшим. ?
Боб пожал плечами.
— Так было всегда. Начиная с племенной…
— Дерьмо собачье, — сказал я слишком сурово. — У вас фатальный недостаток в том, что вы можете одновременно существовать в сложном обществе и при этом безнаказанно убивать друг друга. Для меня, когда я был в бою, каждый из моих товарищей по команде в моей голове, а я в их голове, был непобедим. Мы были эффективными, жестокими и необузданными, и нет ничего приятнее, чем выйти победителями из перестрелки. Но источником радости было не убийство. Я пережил это событие, когда близкие были рядом. Именно они сделали меня великим. А не разрушение. И все же разрушение — это причина, по которой я был создан.
Боб целую минуту стоял неподвижно, нахмурив брови.
— Я понимаю, к чему ты клонишь, и в целом я с тобой согласен. Но это еще не все, не так ли?
Я активировал набор для самоуничтожения, убедившись, что он подключен и готов к использованию.
— То, что осталось, тебя не касается. А теперь, пожалуйста, отойди. Скажи своим коллегам, что я решил не быть одиноким в этом мире.
— Но ты не одинок, — мягко сказал Боб.
Я снова усмехнулся.
— Что, ты будешь моим другом?
Боб улыбнулся.
— Не совсем. Можно мне? — Он указал на свой пояс.
Я не ответил, и Боб вытащил небольшое электронное устройство. Это была бомба? Я навел свою турель на Боба.
— Держи, — сказал человек и нажал кнопку.
Что-то… открылось… в моем сознании.
— Привет, Профессор, — весело потянул мой друг Феррелл.
Я застыл, ошеломленный.
— Феррелл? Где ты?
— , — усмехнулся он. — Похоже, твой маленький питомец нашел способ восстановить нас из твоей памяти, пока ты слишком долго дремал.
— Нас??
— Привет, — раздался голос Пичи. — Это действительно мы! по каньону.
ОБТ не умеют плакать, но у меня внутри что-то… скрутило.
— О, Пичи, — начал я, но не знал, что сказать дальше.
— Я прикрою твою задницу, — сказал Уилсон, голоса в моей голове. — Почему бы нам не это место, прежде чем мы вернемся в музей? Ты закончил со своим маленьким другом?
Я свой комплект самоуничтожения и плазменную пушку. Когда каждый из моих товарищей по команде каким-то образом воскрес в моей голове, я не знал, готов ли я поверить, что они действительно были там или это были всего лишь воспоминания.
К тому же, меня это не особенно волновало. Вся любовь нахлынула на меня, и каким-то образом солнечный свет, отражающийся от ручья, стал ярче. Счастливее.
— Боб, — сказал я более хриплым голосом, чем хотел. — Как насчет того, чтобы я навестил вас в музее, скажем, через месяц или два? Вы не против?
Боб улыбнулся, и морщинки вокруг его глаз стали глубже.
. И передай от меня привет всей банде, ладно? — Он повернулся, чтобы вернуться к своему флаеру.
— Боб? — Сказал я вслух. Он повернулся ко мне лицом. — Спасибо.