Я сбросил сообщение генерала в корзину для удаления и вернулся к изготовлению новых боеприпасов из переработанных автомобилей и мусора. Завтра у меня будет важный день.
— Окей, Боб, мне нужно, чтобы ты был очень внимателен, пока мы проводим диагностику. Если почувствуешь, что что-то не так, дай мне знать.
Мой мозг, который теперь был напичкан кремниевыми чипами и полчищами нанитов, был заперт в бронированном ящике, наполненном питательными веществами и наэлектризованным желе, и этот ящик только что подключили к гигантской военной машине, которая обрушивала на меня волну за волной новой странной информации, к. .
Как скажете, док. Кажется, здесь все в порядке. И я отправил ему с поднятым вверх большим пальцем.
Тогда впервые за несколько месяцев я смог видеть. Хотя это было такое причудливое сочетание изображений, собранных по кусочкам десятками камер, работающих во всех диапазонах, что, если бы у меня все еще было тело, у меня, вероятно, закружилась бы голова.
Вау.
— В чем дело, Боб?
Включилась визуальная система. Это немного сбивает с толку, вот и все.
. Я не знал, чего ожидать. .
— Может, мне ее выключить?
Нет. Видеть приятно.
Затем у меня появился звук, и это были не просто слабые мясистые мембраны и вибрирующие кости. Это были сотни микрофонов, которые могли буквально слышать звук падающей булавки, передавая потоки данных прямо в мою слуховую зону коры головного мозга. И что самое приятное — — никакого шума в ушах!
Затем подключились химические анализаторы, и я снова смог почувствовать запахи. Только теперь это был молекулярный анализ полного спектра. В настоящее время над моим новым телом работали тридцать техников, и я мог бы сказать вам, что каждый из них ел сегодня. С тех пор как первые колониальные корабли Валена прибыли из стран Тихоокеанского региона Земли, на обед употреблялось много рыбы и перца. Мое собственное тело пахло металлом, резиной и маслом. Неньютоновская жидкость, из которой состоял слой моей умной брони, пахла чем-то вроде мятной свежести.
Это была та самая умная броня, которая позволяла мне чувствовать. Моя кожа состояла из слоев молекулярно связанных пластин, но жидкая умная броня, заключенная между слоями, сжималась при каждом прикосновении к любой из пластин. Кто-то приваривал к моей спине миномет. Температура сварочной дуги была около 6000 градусов. Щекотно.
И было немного странно.
— Вы можете испытывать небольшой дискомфорт, . Может потребоваться несколько дней, чтобы установились соответствующие закономерности.
Вы делали это раньше?
Доктор рассмеялся.
— Никто не делал такого раньше. Мы используем ту же базовую технологию, которая позволяет пилоту напрямую взаимодействовать разумом со своим самолетом, только модифицированную для ваших… обстоятельств.
Я был знаком с этой технологией. Взаимодействие человека и машины создает синергетический эффект, делая их более эффективными, чем сумма их составляющих. Я смутно помнил, что у меня когда-то был имплантат в основании черепа, который позволял осуществлять подобный интерфейс, но, как и большая часть моей долговременной памяти, детали были нечеткими.
Это кажется немного более экстремальным.
— Мне нравится думать об этом как об упрощенном или оптимизированном процессе. Поскольку нет физического барьера в виде тела, который мог бы помешать и замедлить процесс, задержки между вами и системой будут абсолютно минимальными. Вы думаете, система действует. Схема должна быть даже более эффективной в бою, чем те результаты, которые мы получаем от роботов пятого поколения. И в отличие от наших полностью автономных подразделений, Синдикат не сможет вас взломать.
Я помню, как читал о нескольких подключенных пилотах, которых однажды взломали на какой-то захолустной планете.
— Это было на Глоссе. Они использовали червя, который заражал имплантаты пилотов и медленно перепрограммировал их мозг так, чтобы никто не узнал. Насколько нам известно, у Синдиката нет ничего подобного. К тому же, к тому времени, когда мы будем готовы отправить вас на задание, вы будете настолько точно настроены, что станете единым целым с танком, и сможете почувствовать вторжение такого рода и принять контрмеры в тот момент, когда они попытаются это сделать.