Когда я смогу испытать свое новое тело?
— Не сейчас. Нам придется некоторое время держать ваши двигательные функции отключенными для всеобщей безопасности. Но хорошо, что вы так стремитесь к этому.
Синдикат взорвал меня. Они вторглись на мою планету. Я даже не знал, жива моя семья или мертва. Я хотел убить каждого захватчика. Я хотел почувствовать, как их тела лопаются под моими ногами, словно я наступаю на виноградину. Я тысячи раз запускал боевые симуляторы и убивал миллионы воображаемых захватчиков, но это не помогало. Моя беспомощность подпитывала мою ненависть, и, поскольку мне больше нечего было делать, все в моем сознании вращалось вокруг огненного солнца, которое я создал из своей ярости.
Я просто хочу внести свой вклад, быть полезным, вот и все.
— Я тоже, Боб, — заверил меня доктор. — Я тоже… Генерал здесь, чтобы все осмотреть. Если вы позволите, я на некоторое время отключу все ваши внешние раздражители, чтобы дать время программному обеспечению обновиться. А пока, почему бы вам не запустить другую симку?
Отличная идея, док. Сделаю.
Только это была ложь. Я не хотел снова погружаться в темноту, поэтому изменил показания, которые мог видеть врач, чтобы показать, что я отключен от танка, хотя это было не так. Обмануть его было легко. Для него это была работа, но это была моя жизнь. Он здесь только работал. Я в этом жил.
— Статус, доктор? — Генерал вошел в рубку управления. Камеры и биометрические сканеры в моей башне показали, что это был шестидесятилетний мужчина очень угрюмого вида, с корейской ДНК и множеством заболеваний, связанных со стрессом.
— Интеграция проходит на удивление хорошо, но я беспокоюсь о субъекте. Не волнуйтесь. Мы можем говорить свободно. Я снова усыпил его.
— Если мы сможем доказать, что это работает, мы сможем получить разрешение и финансирование на переоснащение всех остальных танков, мехов и бронетранспортеров, которые у нас есть на складе, но до тех пор он — единственный мозг, . Либо наше доказательство концепции сработает, либо мы облажаемся. Делайте, что считаете нужным. Пока это работает, мне все равно.
— Дело не в физическом состоянии биоматерии или процессе интеграции. У него на удивление все хорошо. Дело в его психическом здоровье. Вот, взгляните на это. — Доктор подвел генерала к одному из дисплеев. Мои камеры не могли заглянуть так далеко в диспетчерскую, но я увеличил изображение и поймал частичное отражение от защитных очков одного из техников, чтобы иметь возможность читать дальше. — Как вы можете видеть, в его префронтальной коре наблюдается деградация, а миндалевидное тело гиперактивно.
— И что?
— Это то, что мы наблюдаем у реактивно-агрессивных и жестоких преступников.
— Отлично.
— . Субъект был не таким, когда мы впервые подключили его, но он деградировал. Именно такой мозг мы могли бы увидеть у заключенного, помещенного в камеру смертников после того, как он потерял рассудок в результате дорожно-транспортного происшествия и задушил кого-то. Я тщательно контролировал уровни серотонина и окситоцина, но это не сильно изменило ситуацию. Наши нейробиологи изучили это и согласились с моей оценкой. Эти данные свидетельствуют о серьезных нарушениях способности принимать моральные решения.
— Мы пытаемся создать армию бронированных супервоинов, чтобы отразить вторжение, доктор. А не устраивать чаепитие.
— Я понимаю, но это не принесет нам никакой пользы, если они будут неуправляемы. Хуже того, когда я разговариваю с субъектом, он кажется удивительно вежливым, сдержанным и даже невероятно оптимистичным, учитывая его ситуацию. Как вы можете видеть, всякий раз, когда он общается с нами о том, как у него дела или самочувствие, у него активизируется передняя поясная кора, а также вентральная и дорсальная латеральная префронтальная кора.
— Объясните попроще, доктор.
— Это те части, которые мы используем, чтобы сформулировать ложь. Когда испытуемый говорит, что с ним все в порядке, это явно не так. Анализируя интенсивность его активности на протяжении всего срока действия программы, можно сделать вывод, что его мировоззрение неуклонно ухудшалось, и он лгал все больше и больше, чтобы скрыть свое истинное душевное состояние. Когда он не лжет активно, кажется, что он постоянно в ярости. Он может сорваться в любой момент.