, в то время как моя команда техников проводила несколько последних проверок. .
— Итак, Боб, это твой звездный час. Высшее командование наблюдает, так что веди себя наилучшим образом. У тебя все получится.
Доктор был моим единственным другом в течение последнего года. Я вас не подведу.
— Подождите. У меня сообщение. — Доктор взглянул на дисплей на своем запястье. Прочитал. И тут мои химические датчики зафиксировали феромоны страха. Термометр сообщил мне, что температура на его щеках повысилась, когда он внезапно покраснел и занервничал.
Что там?
— Ничего. Не беспокойся об этом. — Он попытался спрятать дисплей за спину.
Но танки по своей природе любопытны, поэтому я отправил одного из своих самых маленьких дронов за ним, полетать. У меня было время сфотографировать экран, прежде чем он сунул его в карман.
Я не мог поверить своему дрону. Я перечитал это еще раз, внимательно. , как будто мой единственный друг в мире только что не предал меня.
Как давно ты узнал?
— Что узнал, Боб?
Что моя семья погибла во время вторжения.
Доктор застыл.
— Что? Я не понимаю, о чем ты говоришь…
Я слегка повернул башню. Дуло моей пушки сбило его с ног. Он приземлился в грязь тремя метрами ниже.
— Аварийное отключение! — закричал он, очевидно, от боли при падении. Мои датчики сообщили мне, что у него сложный перелом ноги. — Аварийное отключение!
Переопределение.
Доктор был потрясен. Он не знал, что я на такое способен.
Скажи мне правду, Док. Как давно?
Он не хотел отвечать. гусеницы и подкрался к нему.
— Остановись, пожалуйста. С самого начала. Я знал об этом с тех пор, как они привезли тебя ко мне. Там был хаос, но уже в первоначальных отчетах они были указаны как жертвы. Я не мог тебе сказать, потому что ты и так пережил слишком большой стресс.
Я еще немного подвинулся вперед.
— Я больше не лгу, клянусь. Тебе нужно было сосредоточиться на чем-то позитивном. За что-то бороться. Я не мог отнять у тебя надежду. Не вини меня, не я убил их. Их убили террористы Синдиката. Я тот, кто спас тебе жизнь и дал шанс дать отпор.
Это было непросто переварить, но у меня был квантовый суперкомпьютер, который помогал мне в этом, так что это не заняло у меня много времени. Среди множества военных материалов, которые мне дали, было руководство по консультированию в связи с утратой. Я мог бы проработать своими мясными мозгами все стадии скорби примерно за 7,5 секунд. Но через 2 секунды я остановился на третьей стадии: гневе. Мне показалось, что на этом стоит остановиться.
Я хотел раздавить доктора, но вместо этого дал задний ход и объехал его. Он был прав. Мои люди просто солгали мне. А Синдикат забрал мою семью. И они за это заплатят.
Все блокировки памяти, которые я сам установил себе, чтобы сосредоточиться на своей миссии мести, были сняты. Я вспомнил все: что вызвало мое неистовство и что привело меня сюда, в мой старый родной город. . Но будь я проклят, если не прихвачу с собой этот последний Т-50.
Моя лобовая броня была пробита дважды. Мой двигатель был уничтожен. Мой реактор был поврежден. Один из моих аккумуляторов треснул и горел, но мои роботы продолжали тушить его. Т-50 тоже был поврежден, но все еще сражался.
К сожалению, к этой позиции приближалось много пехоты Синдиката. Я не знал, что прикончит меня первым, танк-монстр или хлюпики. Лучше бы это был танк. . Я открыл огонь из всех своих пулеметов и минометов, чтобы отогнать ракетные расчеты.
Еще один снаряд Т-50 отскочил от моей брони. уже не могла затвердеть настолько, чтобы поглотить их все. Выброс кинетической энергии грозил разорвать меня на куски. Мой автомат заряжания вышел из строя. Это означало, что , только что вставленный в ствол моего , будет моим последним выстрелом. Моя система наведения была неисправна. П.