— Да, отец.
Бодавин на мгновение закрыл глаза, а затем кивнул, откинувшись на подушку.
— Тогда пришли моих писцов, дитя. . Боюсь, у меня очень мало времени, чтобы тратить его впустую.
Слова ее отца оказались пророческими. Ровно через пять месяцев после того, как Мелисенда сделала свой выбор, она стояла рядом с Вальком в соборе своего отца и Серцен.
Еще через месяц после этого Бодавин III умер, и Мелисенда с Вальком взошли на трон вместе.
Так начался худший год в жизни Мелисенды.
Мелисенда действительно старалась, но вскоре стало очевидно, что Вальк был человеком, всецело сосредоточенным на своих желаниях и амбициях. У него не стало ни времени, ни интереса к его молодой невесте, как только была завершена довольно формальная процедура заключения брака. С Праздника цветов и до Праздника солнечного света Мелисенда прилагала все усилия, чтобы добиться расположения своего равнодушного, пренебрежительного мужа. . Он встречал ее ум презрением, ее доброту — безразличием, а попытки быть романтичной — насмешками… что, в конечном счете, еще хуже.
Единственной целью Валька, как оказалось, было стать неоспоримым правителем Серцена. четко обозначил еще до окончания придворного траура по Бодавину III. Вальк, не теряя времени, уволил многих придворных Мелисенды и назначил своих людей на важные посты в . Он также провел масштабные военные реформы, многие из которых гораздо более жесткую дисциплину и гораздо больший темп операций, чем Серцена. Мелисенда заметила это и попыталась хоть как-то смягчить трудности этого перехода, проводя как можно больше времени среди солдат и лучников. Это не утихомирило ропот, как она надеялась, но сделало ее популярной среди людей, как новых, так и старых.
Брисио, который дослужился до звания лейтенанта внутренней охраны, поощрял ее к этому.
— , что их услышали и признали, — сказал он.
— Но я ничего не могу сделать! — сказала она в один из редких для нее моментов разочарования, когда они шли в ее личные апартаменты. . — Вальк вообще не обращает на меня внимания, а все его командиры — подхалимы, которые не сказать ему ничего, кроме того, что он хочет услышать — что армия находится в отличном состоянии и обучена! , , должности и не иметь !
— Вы даете людям утешение, миледи, — сказал Брисио. — Вы даете им то, за что нужно бороться, что нужно защищать. Или, во всяком случае, пытаться защитить, — добавил он. Мелисенда подняла глаза и увидела, что он демонстративно не смотрит на ее лицо, на котором, как она знала, все еще сохранились следы недавней встречи с мужем. Даже при всем мастерстве обращения Джоали с косметикой, она никогда не могла полностью скрыть всего, особенно когда синяки становились фиолетовыми.
— Брисио, — сказала Мелисенда мягким, спокойным голосом, хотя внутри у нее все дрожало. — Ты не должен беспокоиться обо мне. Мой муж больше не посмеет прикоснуться ко мне в гневе… по крайней мере, в течение нескольких месяцев. Я ношу нашего наследника.
— Тогда я приношу свои поздравления, миледи, — сказал Брисио тихим голосом, в котором все еще слышалась боль. — Но что будет, когда ребенок родится? Что тогда?
Мелисенда задавала себе тот же вопрос. И никакого немедленного ответа не последовало. Итак, она сменила тему.
— ? — спросила она. — со дня своей свадьбы, ?