Лишенные воли фрагменты разума Ри послушно выполнили его приказ.
“Измените курс”, — распорядился Мэллори. Он дал необходимые инструкции, затем по контактному туннелю вернулся назад.
— Итак… великий Мэллори раскололся. — Косло довольно покачивался на пятках перед телом плененного врага. Он засмеялся. — Тебя было трудно разговорить, но, открыв рот, ты заворковал, как дикий голубок. Сейчас я распоряжусь, и к рассвету твои фуфлыжные революционеры грудой обугленных трупов будут свалены на площади в назидание остальным!
Он поднял пистолет.
— Я еще не закончил, — сказал Мэллори. — Заговор проник гораздо глубже, чем ты думаешь, Косло.
Диктатор быстрым жестом провел рукой по серому лицу. В его глазах хорошо было заметно ужасное напряжение последних часов.
— Тогда говори, — прорычал он. — Быстрей!
Мэллори начал рассказывать и одновременно переместил основную часть своего сознания, вошел в резонанс с покоренным им разумом Ри. С помощью корабельных сенсоров впереди по курсу увидел голубую планету, которая постоянно увеличивалась в размерах. Мэллори уменьшил скорость дредноута и перевел его на вытянутую параболическую орбиту, проходящую над самой стратосферой Земли. В семидесяти милях над Атлантикой корабль вошел в более плотные слои атмосферы, и Мэллори еще уменьшил его скорость, когда ощутил, что обшивка нагревается слишком сильно.
Когда дредноут оказался ниже уровня облаков, Мэллори направил его в глубь материка. Потом он опустил корабль к вершинам деревьев и с помощью чувствительных пластин обшивки дредноута стал осматривать окрестности.
Джону долго пришлось изучать пейзаж, прежде чем он внезапно узнал…
— Чему ты улыбаешься, Мэллори? — Голос Косло был резок. — Расскажи мне шутку, которая заставляет смеяться человека, сидящего на скамье для приговоренных к смерти предателей.
— Сейчас узнаешь… — Снаружи донесся грохот, и Мэллори замолчал. Пол вздрогнул и затрясся, Косло едва не упал. Глухой гул эхом прокатился по комнате, отражаясь от стен. Дверь широко распахнулась, и внутрь ввалился человек.
— Ваше Превосходительство! Столица атакована! — прохрипел он и грохнулся на пол. На спине его красовалась огромная рана. Косло резко обернулся к Мэллори…
Одна из стен комнаты с громовым треском вспучилась и обрушилась. Сквозь дыру в комнату вплыл блестящий торпедообразный предмет, поддерживаемый в воздухе пучком бело-голубых лучей, которые исходили из его кормы. Диктатор поднял пистолет, грохнул выстрел, в замкнутом помещении показавшийся оглушительным. В передней части неожиданного пришельца мигнул фиолетовый огонек. Косло завертелся волчком и тяжело рухнул на пол лицом вниз.
Дредноут Ри длиной в двадцать восемь дюймов неподвижно повис перед Мэллори. Из него вырвался луч, уперся в аппаратуру управления креслом. Зажимы и ремни расстегнулись.
“Я/мы ждем твоей/вашей следующей команды”, — беззвучно произнес разум Ри во внушающей ужас тишине.
После референдума, который вознес его на пост Премьер-Министра Первой Всепланетной Республики, прошло три месяца. Мэллори стоял в одной из комнат своих просторных апартаментов во Дворце Правительства и нахмурившись смотрел на стройную темноволосую женщину, которая горячо убеждала его:
— Джон, я боюсь этой… этой адской машины, вечно парящей в воздухе и ожидающей твоих приказаний.
— Но, Моника, почему? Именно эта адская машина, как ты назвала ее, сделала возможными свободные выборы… и даже сейчас она — единственное, что держит в узде старую организацию Косло.
— Джон… — Женщина сжала его руку. — С помощью этой… этой штуки, которая всегда готова выполнить твой приказ, ты можешь контролировать всех и каждого на Земле! Никакой оппозиции просто быть не может!
Она посмотрела ему в глаза.
— Никому не должна принадлежать такая власть, Джон. Даже тебе. Ни одного человека нельзя подвергать такому испытанию!
Его лицо напряглось.
— Разве я злоупотребляю своей властью?
— Пока нет. Вот почему…
— Ты намекаешь, что я буду злоупотреблять?
— Ты человек, и ничто человеческое тебе не чуждо.
— Я собираюсь делать лишь то, что пойдет на пользу народу Земли, — резко ответил Джон. — Ты что, хочешь, чтобы я добровольно выбросил единственное оружие, которое может защитить нашу, кровью выстраданную свободу?