И неожиданно Тримейн ощутил бешеный прилив холодной ярости. “В нашем мире мы умеем обращаться со змеями, — подумал он, и сила его мысли была невероятна. — Мы давим их каблуками…” Он мысленно увидел: извивающаяся в агонии гремучая змея с переломанным хребтом и опускающаяся палка; разъяренный коралловый аспид с желтым ядом, капающим с зубов, и газонокосилка, ножами полосующая аспида на части; водяной щитомордник, выстрелом из ружья превращенный в кровавое месиво…
“Убирайся, змея, — подумал он. — Умри! Сдохни, гадина!”
Раскаты грома утихли.
А одетый в черное нисс, управляющий гармоническим генератором, резко захлопнул пасть и сжался.
“Умри! — мысленно закричал Тримейн. — Сдохни!”
Нисс, казалось, задрожал и съежился. Гребень дважды дернулся и опал. Красные глаза зажмурились, и нисс свалился с генератора. Тримейн закашлялся, ухватился снова за рукоятки и перевел взгляд на одетого в серую форму нисса, который карабкался на генератор, чтобы заменить оператора.
“Я сказал: сдохни, змея!”
Нисс оступился и упал на головы других ниссов, которые метались взад-вперед, словно муравьи в разворошенном муравейнике. Один из них обернулся, встретился взглядом с Тримейном и полез к красному рубильнику.
“Нет, ты не отключишь генератор! — подумал Тримейн. — Это не так уж легко, змея. Умри!”
Не дотянувшись до рубильника, нисс свалился на пол. Тримейн глубоко вздохнул, и горячий воздух, смешанный с пылью, обжег ему легкие. Он сморгнул слезы боли и охватил взглядом целую группу ниссов.
“Умрите!”
Ниссы упали. Остальные попытались спастись бегством, но мысль Тримейна срезала их, будто коса, и устремилась дальше, оставляя после себя полосу поверженных тел. Ненависть бродила среди ниссов и пощады не знала.
“Теперь механизмы”, — решил Тримейн. Он уставился на гармонический генератор. Тот расплавился, растекся горячей лужицей. Высокие стойки с приборами и лампочками, сверкающими, словно драгоценные камни, почернели, смялись и рухнули. Воздух внезапно опять стал чистым. Тримейн с удовольствием вдохнул его полной грудью. Каменная стена начала возвращаться к бытию.
“Нет! — грозно подумал Тримейн. — Держать эту Скважину открытой!”
Стена замерцала и вновь исчезла. Тримейн опять смотрел на ярко освещенное помещение, на почерневшие стены, на груду мертвых тел.
“Без всякой жалости, — подумал он. — Вы собирались вонзить белые клыки в горло людей, безмятежно спящих в своих домах… как вы это проделывали в сотнях миров. Вы — раковая опухоль Космоса. А у меня есть лекарство”.
“Стена, обрушьтесь!”
Потолок в помещении ниссов просел и обвалился. Обломки дождем хлынули вниз. Стены зашатались, пошли трещинами и рухнули. Облако пыли вихрем унеслось прочь, открыв взгляду усеянное звездами небо.
“Пыль, не возвращайся! — мысленно приказал Тримейн. — Меня ждет работа, и нужен свежий воздух!”
Джеймс осмотрел каменистую местность, в свете звезд казавшуюся призрачно-белой.
“Пусть камни расплавятся и потекут, как воды!”
Небольшой каменный курган раскалился докрасна, осел и расплылся желтыми ручейками, вскоре пропавшими из вида в сиянии земной коры, которая забурлила, закипела и покрылась пузырями, изрыгая из недр газы. Волна жара накатила на Тримейна.
“Пусть здесь станет прохладно, — подумал он. — Ну а теперь — да сгинет мир ниссов…”
— Нет! — раздался крик Брема. — Стойте! Остановитесь!
Тримейн заколебался. Он посмотрел на ярящиеся вулканы средь расплавленных камней…
“Я могу уничтожить все это, — подумал он. — И звезды в небе ниссов тоже…”
— Велика сила твоей ненависти, землянин! — воскликнул Брем. — Но обуздай ее, иначе ты уничтожишь всех нас!
— Почему? — спросил Тримейн, стараясь перекричать клокотание вулканов. — Своей мыслью я могу разделаться с ниссами, а заодно и с их больной вселенной!
— Усмири себя, — хрипло воззвал Брем. — Твоя ярость уничтожает нас! Одна из звезд, которую ты видишь в небе ниссов, — ваше земное Солнце!