— Да, — понял, — я обхватила себя руками, смотря в зеркало напротив.
Глава 14
Мирослава.
Кажется я провела в ванной целую вечность. Сначала просто сидела и пыталась прийти в себя, разглядывая серо-белые мраморные стены и открытую душевую кабину, затем осмотрела себя в зеркале, вид конечно не самый приятный, но было бы хуже если бы я накрасилась, а так просто опухшая от слез и щеки уже порозовели от тепла, а вот колени и ладошки продолжали саднить. Расчесывая мокрые волосы найденным в шкафчике гребешком для волос стало чуть легче, рядом с гребешком также лежали новые зубные щетки, даже думать не хочу для кого они, а это и не столь важно, я воспользовалась одной из них, потому что во рту был неприятный привкус перегара. Я искала чем можно помазать раны, но так и не нашла ничего, в шкафчиках полотенца, ванные принадлежности, даже свечи имелись, при других обстоятельствах я бы ими с удовольствием воспользовалась. Надев белый халат я вздохнула, потому что идти туда к нему такому злому вовсе не хочется, хотя какая к черту разница, просто могу молчать.
Я приоткрыла дверь и вышла, с кухни и гостиной доносились мужские голоса. Я затянула тут же пояс халата и заправила полы, держа их руками.
— Мирослава, — на меня поднял глаза Амиран, который сидел на диване и что-то смотрел в ноутбуке, — твоя еда на столе.
За столом я увидела Яра с перемотанной головой и сразу помчалась к нему.
— Петров, ты жив, — я налетела на него с объятиями, меня трясло от облегчения.
— Да, Вольная, жив, жив, этот урод меня только вырубил, но я тоже просто так не сдавался. Так что дядя Виталик может мной гордиться, — смеялся он, пока я прижимала его голову к груди.
— Дурак блин, я очень испугалась, я думала, что он убил тебя, — по щекам текли слезы.
— Я сейчас убью, если ты так и продолжишь изъясняться в любви, — услышала я недовольный голос с дивана.
Только сейчас я заметила, что на диване сидел также Руслан и еще двое каких-то парней, а еще Олег, мой водитель, которого нанял папа. Странно, что он здесь делал, в его руках были какие-то бумаги, которые он изучал. Рус тем временем разговаривал по телефону, парни что-то слушали.
— Да, Мир, этот мужик опасней, — опомнился Яр и взял меня за руку усадил на соседний стул.
— Этот мужик просто слишком самоуверен, — прошипела я так, чтобы слышал только друг.
Так мы и сидели, я ела куриную лапшу, отказавшись от булочки, а Петров уплетал все. Оказывается его нашли в тот же момент что и меня, только Олег. И сразу повез сюда, здесь был какой-то врач, который оставил успокоительные для меня и перебинтовал ему голову. Затем привезли меня и Амиран вел себя очень сдержанно, хотя Яр утверждает, что по нему видно как он ревнует и злится. курьер доставил еду из ресторана и вышла я. Друг сказал о том, что Амир постоянно созванивается с генералом, они усиленно над чем-то работают поэтому Олег остался здесь. Петрову нравилась эта квартира, он шустрый и осмотрел все, что только можно было, уверяя что в ней выйдут красивые кадры, особенно на террасе. Мы старались вести себя тихо, я выпила все таблетки, что лежали на столе для успокоения, а также обезболивающее, потому что голова раскалывалась на две части, убрала за нами со стола и направилась в его спальню, где было стерильно чисто, пахло свежестью, идеально заправленная кровать говорит о том, что на ней давно никто не спал. За окном огни ночного города, вернее города, который начинает просыпаться или честнее сказать никогда не спит.
Я села на край кровати с черными простынями и начала повторно осматривать свои руки, колени, было бы хорошо смазать хотя бы зеленкой, как в детстве, когда папа на роликах кататься учил и дул на разбитую коленку. Черт это было тысячу лет назад, кто тогда знал, что я встряну во все это, буду вот так жить. Тогда ведь ничего не предвещало бури, погонь и убийств. Я жила спокойно, получала порцию отцовства по выходным, здоровую порцию маминой любви по будням, сама всего добивалась в школе, даже когда мы дружили с Ди и я первый раз увидела ее братьев, я уже и не помню этого момента. В голове только один его образ худого и с фингалом, как он залетел на кухню к тети Мариам и что-то требовал ему рассказать, как его не могли усадить пить чай и все.
— Давай помажу, — я узнавала его по запаху и по дрожи в моем животе.