— Все готово, — сказала я, а он лишь кивнул и указал на дверь, чтобы я зашла обратно, на улице было очень прохладно, поэтому я закрыла за собой раздвижную стеклянную дверь.
Я села за островок, наложила себе в тарелку салата и принялась за поедание ужина. Вышло правда очень даже вкусно или это просто я такая голодная, хрустящий хлеб идеально подходил к воздушному омлету, свежие огурчики приятно хрустели и такое вкусное масло, я макнула в него хлеб и замычала от удовольствия.
— Проголодалась? — услышала я, Амир сидел справа от меня и уплетал все из тарелки, — я тоже, вкусно получилось.
— Я хочу с папой поговорить, можно? Где мои вещи? — я отпила вина, оно было прекрасно.
— Твоих вещей тут нет Мир, завтра мы можем проехать по магазинам и все купить. Мы позвоним твоему отцу, но сейчас уже поздно, у них 11 ночи, — пояснил он, не отрываясь от тарелки.
— он не спит, хочу поговорить, набери его пожалуйста, — попросила я.
— Может быть доедим? — он поднял одну бровь, все еще не переведя свой взгляд с тарелки на меня.
— Я все, — осушив бокал сказала я, вставая со стула, — посуду моешь ты, ну или заложи ее в мойку просто, телефон, — я протянула руку.
— Ты невыносима, совсем не умеешь ждать, Мир, — он набрал отца и отдал телефон мне.
Я стала в гостинной напротив большого панорамного окна и смотрела на океан, думая как нам быть дальше. Встречаться, трахаться, играть в эти игры — это одно, но быть вместе, это совсем другое, мы же не знаем друг друга.
— Да, слушаю, — я услышала родной голос.
— Папа, папа, — слезы потекли из моих глаз.
— Мирослава, — выдохнул он, — ты как, дочка? Он не обижает тебя?
— Все хорошо пап, как мама? — я вытерла слезы.
— Хорошо, она спит, в нашей кровати. Я с ней, прекрати плакать, — вот он тон подполковника.
— Пап, я хочу к вам, — призналась я. мне бы хотелось сейчас лечь между ними, смотреть кино или просто болтать.
— Мира, я его убью, если он тебя там обижает, — пригрозил он.
— Все хорошо пап. Ваша помолвка? — я знала, что эта дата приблизительно должна быть через неделю и мне бы не хотелось ее пропустить.
— Через три недели, мама готовится, — сказал он обреченно, знаю мама наверно его достала, ей надо, чтобы все было идеально.
— Я хочу быть рядом с ней и с вами в этот день, — я продолжала плакать.
— Это для твоей безопасности, Мира, он защитит тебя, — он обходил вопросы со сроками.
— Я знаю, но я хочу быть с вами, когда мы приедем? — спросила я.
— Амир тебе скажет, а пока слушай его в вопросах безопасности и нам звони почаще, завтра мама будет ждать звонка, — он улыбался, пытался приободрить.
— Люблю вас, — я шмыгнула носом, вытирая лицо рукавом.
— И мы тебя, дочка.
Я смотрела на набегающие волны, который было еле видно из-за темноты, на небо почти без звезд — это значит, что будет дождь. Оказаться здесь с ним вдвоем — это наверно то о чем я мечтала еще пару недель назад, но в реальности — это сложнее чем кажется. Он властный, сильный, богатый и чувствовать его 24/7 слишком сложно, но ко всему можно привыкнуть. Мы сейчас как две собаки на одной территории только он конечно скорее серьезный бойцовский пес, а я так — трясущийся той терьер. Нам придется стать близкими, вместе ездить по магазинам, готовить, отдыхать, всё мое возбуждение сейчас вообще не работает, а его сексуальность кажется слишком опасной.
Телефон в моих руках завибрировал и на экране появилось имя абонента “Анжелика”. Вау, приятная новость, я вздохнула и передала ему телефон, он наверно увидел мое выражение лица и сразу же ответил.
— Это менеджер клубов в России, — пояснил он, отвечая на звонок.
— Да, привет, что-то случилось?
— Какой пожар? — его лицо стало серьезным, — менты там? Составляют протокол? Что еще?
— Какая наркота Анжела? Ты в себе?
— Хорошо, не паникуй только, сейчас все я улажу, — он сбросил звонок и извиняющимся посмотрел на меня.
— Иди работай, я всё поняла, — сказала я, собирая тарелки со стола.
— Ужин был очень вкусный, не жди меня, ложись, — он погладил меня по щеке и скрылся за одной из прекрасных белых дверей.
Я убрала все со стола, взяла бутылку вина и расположилась на диване, напротив прекрасных панорамных окон, если прислушаться, то слышен шум волн. Не хочется думать ни о чем, хочется все знать, что с Петровым, когда мы вернемся, как мама выбирает наряд для венчания и что там с Ди, почему кровь ее родных не подошла, не может же быть такое, что все они чем-то больны. Совсем не может. Так за своими раздумьями я осушила всю бутылку вина и казалось, что сейчас этого даже мало, но я теперь пленница, ни выйти, ни позвонить, все через него. Черт, у меня теперь не будет никакой жизни без него и это бесит еще больше. Я привыкла быть Вольной в своих решениях, действиях, я сама знаю свои границы и рамки дозволенного, но он все сломал. Абсолютно все. За своими размышлениями я не заметила, как уснула под убаюкивающий шум волн. Сквозь сон я чувствовала, как он поднял меня, перенес на диван, снял халат и уложил под одеяло, не забыв поцеловать в губы. Но мне вовсе не хотелось просыпаться, быть с ним ближе, не сейчас.