Глава 22
Мирослава.
В 10:15 я трясущейся рукой открыла дверь в храм и увидела своего мужчину в привычном для него черном костюме и белой рубашке, он был взволнован, его волосы зачесаны назад, рядом стоял Яр во всем черном, торчащим из воротника черного свитера белым воротничком от рубашке и с белой бутоньеркой на груди. Они оба смотрели на меня. Мой мужчина кажется нервничал, пряча что-то в кармане, он позвал священника. Я была в эйфории от своего решения, мне казалось вот она судьба, самая настоящая любовь.
— Можем начинать? — невысокий мужчина с книгой в руках.
Амир кивнул ему, пока я шла к нему.
— Ты прекрасно выглядишь, готова? — спросил он, осматривая меня.
— К этому невозможно быть готовой, — улыбнулась я, смотря на выход. Неужели я делаю это?
Вся церемония прошла как в тумане, трясущиеся руки, кроткие взгляды. После всех согласий он наклонился над моим ухом.
— Мирослава, я клянусь защищать тебя, моя девочка, любить и оберегать тебя до последнего моего вздоха, — он посмотрел в мои глаза, я уверена, что плакала в этот момент, с белоснежным кольцом на безымянном пальце.
— Амиран, — позвала я, — единственно что поистине ценное у меня я отдаю тебе, без сомнений ты мой мужчина — мои губы дрожали, а по щекам бежали слезы от такого откровения, — это моя жизнь, я доверяю ее тебе, до последнего вздоха, парень, — я улыбнулась из последних сил и молила Бога не отключиться в этот момент. Понимала, что мы вышли далеко за грань себя привычных, сейчас даже он, дикий и властный, слегка волнуется. Петров старался не отвлекать нас друг от друга, кружил вокруг с камерой.
— Мой Мир, — он вынес меня из церкви на руках, как и полагается, все вокруг было в снегу, не было ни риса, ни лепестков роз, ни монет или конфет. Были только мы и один безмолвный свидетель.
— Ради вас даже солнце выглянуло. Теперь давайте чуть поработаем и я отстану от вас, — командовал Петров и мы выполняли все его приказы, он даже откуда-то достал фатин под цвет моего платья и вовлек в свою команду фотографов и гостей другой пары, чтобы они помогали создавать ему кадры, держали инвентарь, но кажется что все были довольны, потому что Яр делился своими фишками, раздавая команды и говоря как лучше снимать.
Я боялась смотреть в глаза своему мужу, даже боялась называть его так в своих мыслях, он тоже был не многословен.
— Поехали в ресторан, — сказал Амир, заводя мотор.
— Э нет ребят, моя сумка собрана и самолет через шесть часов, поэтому я оставлю вас двоих, — Яр загадочно улыбался на заднем сиденье, надевая свое серое пальто.
— Ты не отметишь с нами? — я умоляюще смотрела на него, потому что страх обнажиться не пропадал.
— Нет, ребят, и еще, — он обратился к мужчине, — я отменил столик ваш, едьте домой, — он ему подмигнул, на что Амиран рассмеялся.
— Ладно парень, спасибо, — они пожали друг другу руки.
— Еще раз поздравляю, моя сумасшедшая подруга, — он обнял меня, поцеловал в обе щеки и схватив свою сумку от луи пересел в такси.
Амир взял меня за руку и повез нас домой в Степанцминде, в большей двухэтажный дом с видом на Казбеги, с витражными окнами, внутри он был почти пуст, копия его квартиры здесь, только кровать кажется больше и с видом на горы и спальня сама огромная с выходом на террасу. Внизу помимо огромного дивана и кухни еще оказался камин и шкура.
Он внес меня в дом, где нас ожидали еда и шампанское, много цветов и свечей, которые еще не горели. Меня это мало заботило, даже голод не мог сбить мое единственное желание, все что я хотела это мужчина. Поэтому как только мои ноги оказались на земле я набросилась на него с поцелуем.
— Может шампанского? — предложил он, включая камин.
— Нет, я хочу тебя, — первый раз за день посмотрела открыто ему в глаза, а он без разговоров взял меня за руку и повел в спальню.
— Мир, девочка, ты только моя, — он сел на край кровати, держа меня за руку и рассматривая наши кольца.
— Да, а ты мой, — я закусила губу, даже не осознавая масштаба все трагедии, наше чувство собственности ликовало.
— Разденься для своего мужа, — в его глазах появились огоньки. он скинул пиджак и бросил его на пол.
— Может быть сам снимешь свадебное платье со свей жены, — я начала улавливать игру и повернулась к нему задом, где была молния, скидывая попутно широкий ремень.
Он торопливо дернул за бегунок и платье разошлось на две половинки показывая белоснежный корсет из сетки и кружева, такие же крохотные трусики полоска которых тонула между половинок, пояс и край чулок.