Когда я подъезжаю и вижу, что в доме темно, беспокойство проникает в меня. Вытащив свой телефон, я вижу, что Карина прислала мне несколько смс. Последняя самая лучшая:
«Еду домой».
* * *
Карина приходит через несколько минут после меня с большим мешком одежды, висящем на ее руке.
– Прости, Данте, долго ты тут? Я пыталась написать тебе кучу…
Я прерываю ее сбивчивую речь:
– Успокойся, малышка. Я в порядке. Вы вдвоем повеселились?
Она расслабляется, и это беспокоит меня. Она боялась, что я буду зол на нее? Ее глаза закатываются, и она ставит сумки на край дивана.
– Нет. Она заставила меня пойти на шоппинг.
Я не могу не смеяться. Думал, девочки любят это дерьмо.
– Купила платье на выпускной?
– Да.
– Могу я посмотреть?
– Ты хочешь…?
– Да, я хочу. Покажи мне, – простой шелест пластикового мешка делает меня твердым. – Покажи мне, детка, – говорю я низким голосом.
Она поворачивается, вопрос застыл на ее губах, но, когда она понимает меня, она получает его. Она движется, чтобы подняться наверх. Окей, возможно она не поняла.
– Нет. Снимай все. Прямо тут.
– Ох, – выдыхает она так мягко, что я едва успеваю это услышать.
Карина начинает медленно поднимать свою рубашку над головой. Она слишком взволнована, чтобы быть сексуальной в этом, и это делает этот процесс еще более горячим.
Карина
– Снимай все. Прямо тут.
Когда Данте произносит эти слова, мой живот напрягается. Мой рот такой сухой, что я не могу выдавить ни слова. Хорошо, что мои руки впереди меня. Даже несмотря на то, что мои ноги трясутся, я стягиваю свою рубашку через голову и выскальзываю из шорт.
– Хорошо, – одобряет он.
Не отрывая своих глаз от его, я тянусь назад, цепляю пальцами чехол для одежды и вытаскиваю платье.
– Туфли тоже есть? – спрашивает он.
– Да.
– Надень их.
Теперь я должна повернуться и приложить массу усилий, склонившись над краем дивана, и скользнуть в туфли. Позади меня мягко посмеивается Данте.
– Ты сексуальна, как черт, девочка – шепчет Данте, он почти в моем пространстве. Я не ожидала, что он может двигаться так тихо.
Но он тут.
– Чертова красавица.
Жар жжет мои щеки. Его рука тянется, и он проводит по высокому вырезу платья одним пальцем.
– Ты возбуждена?
Я не думаю, что он спрашивает о танцах.
– Да.
– Повернись.
О, Боже, что его низкий и грубый голос делает со мной.
Мое тело начинает дрожать, когда я поворачиваюсь и располагаю себя на конце дивана. Попа кверху, ноги широко раздвинуты. Это происходит автоматически, и я полна гордости от того, как он резко втягивает воздух и медленно выдыхает его позади меня.
– Ты знаешь, чего я хочу.
– Я старюсь.
– Ну, ты шикарно справляешься.
Легкий бриз слегка касается моих ног, когда он переворачивается и раздевается. Толстые грубые пальцы цепляются за мои трусики и тянут их вниз по ногам, мягкий хлопок трется по моей уже чувствительной коже. Он оставляет их на коленях и хватает меня за бедра, пробегая руками по попке, вверх и вниз по спине. Терпеливо жду, пока он решает, что хочет со мной сделать. Его руки ползут ниже, потом одна толкается между моих ног, грубо, но все же как-то нежно.
Я выдыхаю и откидываюсь на него. Два пальца толкаются вверх, туго и жестко. Мягкий крик шока, и во мне появляется потребность.
– Мокрая. Ты хочешь кончить на мои пальцы, малышка?
– Если ты тоже этого хочешь.
Я получаю легкий хлопок по попке.
– Я спросил, чего хочешь ты.
Я душу всхлип из моего горла.
– Это то, чего я хочу.
Он продолжает быстро и жестко работать пальцами, пока я хнычу.
– Заставь меня кончить, папочка.
– Твою мать, – рычит он, – оставайся на месте.
Его руки покидают меня на секунду, я не двигаюсь и терпеливо жду. Его руки снова хватают мои бедра, и он толкается в меня жестко и твердо. Мое тело горит во всех местах, где наша кожа соприкасается.
– Не кончай пока, детка, – предупреждает он.
Окей. Его руки скользят вверх, расстегивая молнию. Он приподнимает меня для того, чтобы снять платье и бросить его на диван, затем возвращается, вонзаясь и дразня меня.