— А мне, — сказала Элинор, отбросив церемонии, — совершенно все равно. Я ничуть не против погостить у миссис Джей.
Все замолчали; Фанни сверлила взглядом Элинор, но та упорно не отрывала глаз от пола. Наконец Фанни сказала, уже без наигранной теплоты:
— Приедешь в другой раз, — а потом, после еще одной паузы:
— Генри очень доволен, что Люси у нас.
Она посмотрела на мужа.
— Ты согласен?
Джон Дэшвуд вздрогнул, а потом воскликнул, стараясь не смотреть на Элинор:
— Ну наконец-то! Занавес поднимается.
Часть третья
1
— Мы с тобой идем в кафе выпить кофе, — твердо сказала Элинор Марианне на следующее утро, — и тебе придется выслушать меня. Выслушать, а не просто сидеть напротив, думая о чем-то своем.
Марианна стояла перед зеркалом в ванной и вдевала серьги в уши. Она ответила Элинор невинным взглядом, по-прежнему направленным в зеркало.
— Хорошо. Но я не хочу, чтобы мне читали нотации.
— Иными словами, ты не хочешь прислушиваться ни к одной точке зрения, кроме своей собственной.
— Нет, просто не надо давить на меня и убеждать… что это за шум?
— Миссис Джей говорит по телефону. Ничего особенного.
Марианна замерла на месте. Потом сказала:
— Она кричит.
— Это ее обычная манера.
— Но не настолько…
Громкий голос, разносившийся по всей квартире, внезапно стих, а через несколько секунд до них донесся тяжелый топот, быстро приближавшийся к дверям ванной. Мгновение спустя Эбигейл Дженнингс возникла на пороге с мобильным телефоном, крепко прижатым к вздымающейся груди.
— Девочки, — с трудом переводя дух, воскликнула она. — Девочки…
Они бросились к Эбигейл; Элинор вытянула вперед руки, словно намеревалась ее подхватить.
— Боже, миссис Джей, с вами все в порядке? Вы что…
Эбигейл вдавила свой телефон еще глубже в складки кашемирового шарфа, обвивавшего шею.
— Дорогие мои…
— Что? Случилось что-то ужасное?
Миссис Дженнингс возвела глаза к потолку, будто обращаясь за помощью свыше.
— Не то чтобы ужасное…
Элинор и Марианна вместе взяли Эбигейл под руки и с подобающей случаю торжественностью усадили на закрытую крышку унитаза. Все еще тяжело дыша, она сообщила:
— Я только что звонила Шарлотте…
— Да! Да?
— Так вот, она была прямо-таки не в себе от того, что малыш никак не успокаивается, а я сказала, что это наверняка колика, они часто бывают у младенцев, и нужно скорее пригласить моего божественного доктора Донована, остеопата, чтобы он сделал малышу массаж головы — просто потрясающе, какой он производит эффект. Удивительно, как взрослые люди могут не понимать, через что приходится пройти ребенку, когда кости его черепа сжимаются, протискиваясь сквозь родовой канал, и как при этом ужасном процессе сдавливаются нервные окончания, а потом результат — колики, и…
— И поэтому, — перебила ее Марианна, стоявшая на коленях на полу рядом с миссис Дженнингс, — вы так раскричались? Из-за малыша и…
Миссис Дженнингс уставилась на нее круглыми от недоумения глазами.
— Что? A-а, нет! Нет-нет. Я хотела объяснить, зачем позвонила Шарлотте. Чтобы сказать ей…
— Тогда почему?
— Почему что?
— Почему вы кричали?
Миссис Дженнингс сделала глубокий вдох, затем воздела вверх свои пухлые руки и драматическим жестом уронила их себе на колени, по-прежнему держа в одной телефон.
— Дорогая, вы не поверите, что рассказала мне Шарлотта. Такой скандал! Просто сцена из романа.
Элинор опустилась на колени вслед за сестрой.
— Прошу, расскажите! — взмолилась она.
Миссис Дженнингс наклонилась вперед, будто собираясь поведать нечто исключительно конфиденциальное.
— Произошла жестокая ссора. На Харли-стрит. Прямо этим утром. Похоже, Нэнси Стил решила, что раз они так замечательно со всеми поладили, то теперь самое время сообщить вашему брату и его жене, что Люси и этот мальчишка Феррарс — братец Фанни, тот самый мистер Ф, — уже год как помолвлены, а не говорили об этом потому, что миссис Феррарс очень щепетильна в выборе невест для своих сыновей, ведь она боится, что они попадут в лапы какой-нибудь охотницы за состоянием. Шарлотта говорит, что Фанни прямо-таки взорвалась: бросилась будить Люси и кричать, что ей надоели маленькие корыстные мерзавки, которые так и вьются вокруг ее семьи. Не прошло и пары минут, как Люси и Нэнси оказались за дверью и поехали прямо к Шарлотте, так что Томми, заглянув на кухню, обнаружил в ней толпу рыдающих женщин и в придачу орущего младенца, после чего, по словам Шарлотты, немедленно сбежал к себе в офис, хотя сегодня воскресенье.