- Да без смысла. Свистят и все.
Колька прислушался: пули и вправду свистели. Но разве ж это новость? Вот то, что Майор с пепелацем беседы беседует - это новость. А пули... они всегда свистели.
- Думаешь, они? - Майор пнул жестянку, в которой еще оставалась парочка пулеметных лент.
- А хрен его знает. Сначала мы...
- Разум победит?
Врочек засмеялся, и Майор тоже засмеялся, а Колька снова не понял, чего смешного-то? И в дырочку сквозило, пусть и осталась она на старой форме, прикрытая латунной медалькой, которую дали незаслуженно.
- Разум... разум... - Врочек поднял стреляную оболочку. - Все понадеялись на разум. В теориях красивенько. Если пуля себя осознает, она не захочет умирать. Конец войне. Конец насилию. Благая цель.
Над головой стрижом мелькнул истребитель. Зацокотал по крышам стальной дождь, а рокот возвестил о приближении танков. Врочек вновь прилип к пулемету. Он стрелял прицельно, невесть зачем экономя патроны. Но они все равно закончились, как закончились и Колькины раздумья.
Теперь он знал ответ и удивлялся его простоте.
- В бою не сдается... - затянул он, подбадривая сам себя. Ладонь легла на теплую рукоять.
Все правильно.
Никто не думает о смерти. Наоборот: они жить хотят. И живут. Только иначе чем люди. Но кто виноват в таком?
Ответ был перед Колькой.
И когда голова Врочека разлетелась серо-желто-алыми брызгами, Колька пожалел пулю: ее существование было очень коротким.
Небо мое.
Помни: наша встреча - предопределена. Ждать недолго. Колыбель моя созрела.
Ты готово?
Докурив до половины - сигара оказалась на редкость крепкой - Колька снял пистолет с предохранителя и приставил к подбородку:
- Разум победит, - сказал он и нажал на спусковой крючок.
Колька еще услышал сухой скрежет бойка и эхо взрыва, толкнувшего пулю в ствол. За этим эхом пряталось другое, недоговоренное:
- ...разум...