Но главное, в каждой встрече ставился проблемный вопрос, мало известный аудитории. Уже на первой лекции поступило 28 записок с вопросами. Это, несомненно, показатель наличного или возникшего интереса и вместе с тем доказательство очень малой осведомленности слушателей. Таким образом, первый барьер — отсутствие интереса к атеизму — был преодолен. От встречи к встрече интерес этот рос, и аудитория проявляла все большее доверие и симпатию к выступающим.
Конечно, использование студентов в качестве лекторов в аудитории, составляющей несколько сот человек, сопряжено с большими трудностями: их надо тщательно готовить, репетировать. И сила их не в отточенном мастерстве зрелых ораторов, а в энтузиазме, убежденности и стремлении передать сверстникам то, что они открыли незадолго до этого для себя. В условиях реальной идеологической работы они мужают очень быстро и, таким образом, решается еще одна проблема — подготовки квалифицированных кадров для атеистического воспитания вообще и шефской работы в армии в том числе.
О содержании, форме, стиле общения можно судить уже по первому занятию. В центре сцены экран: подготовлен к работе эпидиаскоп. За столиком у микрофона двое: студенты А. Аввакумов и Л. Полетаева. А. Аввакумов рассказывает о «Журнале Московской патриархии», его содержании, идеологической нагрузке иллюстраций и более детально «раскрывает» портрет Серафима Саровского, напечатанный на первой странице одного из недавних номеров. В журнале опубликованы обширные извлечения из «трудов» «преподобного» Серафима, Саровского чудотворца. Кто же был этот человек? Пользуясь историческими материалами, А. Аввакумов показывает его подлинное лицо. Это был личный покровитель дома Романовых, канонизация которого вылилась в колоссальный спектакль в начале века. Сегодня Серафим Саровский подается верующим как учитель нравственности. Таким образом, раскрывается одна из тенденций идеологов русской православной церкви: повернуть историю вспять; наглядно выявляется скрытая напряженная идеологическая борьба, которую церковь продолжает вести и сегодня. По ходу рассказа на экране сменяют друг друга страницы журнала.
Л. Полетаева говорит о своих впечатлениях от посещения челябинской церкви, о содержании проповедей, призывающих к смирению, отрешению от радостей жизни, к страданию во имя Христа; об антисанитарии обряда причастия; унижении людей в момент проповеди.
На многочисленные записки с вопросами отвечают оба студента и «подстраховывает» их кандидат педагогических наук, доцент института культуры Е. Н. Алешко.
Имея в виду, что курсантов волнуют вопросы их будущей специальности, мы включили тему «Религия на службе милитаризма». Эту встречу организовал преподаватель кафедры марксизма-ленинизма училища К. Д. Коротенко, пригласивший на нее и работника прокуратуры. Злободневность рассмотренных вопросов, конкретность примеров, использование кинофрагментов сделали беседу насыщенной и содержательной. Особенный интерес вызвал рассказ о подготовке священников в армиях империалистических держав: они должны не только уметь проповедовать, но и в совершенстве владеть всеми видами оружия, военной техникой.
Нас спрашивали, как провести беседу с верующим солдатом. Ответить на такой вопрос невозможно, так как ни о какой стандартной беседе, которая бы мгновенно превратила верующего в атеиста, речи быть не может. Мы неоднократно подчеркиваем в лекциях необходимость широкого взгляда на религию как социальное явление и убеждаем, что только гуманный и творческий подход может дать результат в работе с верующими, которые в армии встречаются не так уж часто, но главное — это профилактическая работа с безразличными к религии и стихийными атеистами.
Понимая, что психология курсантов определяется уже самим выбором ими жизненного пути, мы стремимся находить в их душах наиболее чувствительные струны. Так накануне Дня Победы была проведена беседа «Реквием в прошлом и ныне». В. Филатов — студент дирижерско-оркестрового отделения Челябинского института культуры (ныне он уже закончил вуз) построил ее по принципу свободных ассоциаций. «Реквием» Моцарта сопровождался показом скорбных пейзажей А. Дейнеки времен Великой Отечественной войны; фрагмент из «Моцарта и Сальери» А. С. Пушкина перерастал в разговор о реквиеме как заупокойной католической мессе, которая со временем потеряла свое религиозное звучание. И тогда слово «реквием» обрело общечеловеческий смысл — символ великой скорби. Мысль эту подкрепляли стихи Р. Рождественского, положенные на лучшие страницы «Реквиема» Моцарта, а затем возникла на экране репродукция скульптурного портрета генерала Д. М. Карбышева и шел рассказ о нем. Концовка была без текста: снова звучали контрастные, уже знакомые фрагменты из «Реквиема» и наплывали картины Дейнеки — «Мать», «Будущие летчики», «Оборона Севастополя» и, наконец, общий вид двора бывшего концлагеря Маутхаузен со статуей Карбышева в центре.