Я чувствовал себя испуганным псом, который не ведает, лаять ли ему или бросаться наутек.
Дома я сел в свой угол и задумался над тем, что же мне делать. А поскольку жена продолжала допекать меня своими попреками, я схватил ее за волосы и отвесил несколько оплеух.
Легли спать, но до сна ли? У меня заболел желудок, я стал кашлять, поднялась температура.
На другой день я чувствовал себя вконец разбитым — ничем толком не мог заняться, а все сидел и бренчал на гитаре. Вечером я пришел к заключению, что поступил вполне правильно, не предприняв никаких мер. На сей раз, подумал я, прощу дочери, но это было первое и последнее спиртное — пока я жив, — которое она взяла в рот. Пришла к нам в гости тетя Цила. Жена двоюродного брата моего отца. Сообщила, что была в лесу. Жена ей все рассказала о дочери. Тетя Цила, которая знает меня с детства — не раз вправляла мне вывихи и делала это удивительно ловко, — сказала, что нынче детям ничего не запретишь. Но в другой раз за такое дело спуску дочке не след давать. А теперь кричи не кричи — толку чуть! Всяко случается. Ей самой вот-вот уж восемьдесят минет, а она по-прежнему деньгам счет знает. Негоже человеку быть шумливым и мотоватым. Прежде нас в узде держала нужда — а чем нынче детей удержишь? Как? Сам черт им не страшен. Детей у нее было пятеро. Один сын погиб спустя несколько дней после войны. Нашел гранату — она взорвалась, уложила его и Вилко Клепоха. Остальные дети живут — три дочери: одной пятьдесят четыре, другой пятьдесят два, а третьей пятьдесят. Виктор живет в Братиславе.
Жена напомнила, что это тот самый Вики, что в прошлом году нес гроб с телом моего отца.
Мне полегчало. Тетя Цила явилась как по заказу. Я и о неприятностях позабыл — разговорились мы о лечебных травах и о сне. На ночь она принимает тазепам. А меня хорошо знает, помнит еще, до чего я был старательный и как любил заниматься, как ночи напролет просиживал за книгами. Понимает она и какое тяжкое у меня ремесло и как нелегко написать то, что могло бы людей в кино позабавить. А она — так больше всего любит смотреть по телевизору футбол, баскетбол или когда президента выбирают. Раз-другой ей и опера понравилась — случается, хорошо поют. Никогда не была она в опере, но телевизор теперь все заменяет. А дети, что ж, придет время — поумнеют. Ну а уж кому суждено до последнего часа быть дураком и несчастным, тому и родители навряд ли помогут. Такого воспитывай не воспитывай — все одно. Но если ребенок добрый и умный, то со временем и сам свои ошибки поймет, и редко когда с ним стрясется непоправимое. На ошибках учимся. Пятнадцатилетняя девчонка нынче — и впрямь один ветер в голове. Она-то небось в этом возрасте уже на хлеб зарабатывала.
Жена угостила тетю Цилу пирожным из холодильника и стаканом воды.
Затем тетя Цила осудила соседей: не нравится ей, сказала она, какой кавардак у них на дворе — нынче у цыган и то не увидишь такого. Ведь Цилина семья в свое время с нами тоже соседствовала; но оба двоюродных брата старались переплюнуть друг друга — у кого дом будет лучше выбелен, у кого сад станет краше. В Словинце всегда жили чистоплотные люди, хоть и одна голытьба была.
Я спросил, как поживает ее внук Рудко. (Назвали его в честь покойного дядюшки.) Тетка сразу оживилась — доложила, что Рудко собирается с собакой на выставку в Нитру. Она этого пса, Алана, кормит. Дважды на дню — как-никак охотничий пес.
Жена сказала, что видела пса, что он очень красивый и наверняка выиграет.
А тетя Цила в ответ: внук, мол, честно натаскивает его, ни дня не пропускает. Алан так слушается, что иной раз сдается, будто человек он. Принесет она утром жрать, а пес стоит и делает вид, что не хочет. А как скажешь ему: бери, твое это, тут уж он все подчищает. У Рудко прежде одна сучка была, так та на охоте погибла, инфаркт случился, Рудко тогда и ружье закинул с отчаяния. Хорошо еще, что не занедужил. А потом купил нового пса, Алана. Ему пять тыщ за него давали, куда там! На кой ему деньги, когда он этого пса так вышколил. Он бы и сон потерял, кабы без собаки остался.
Жене захотелось снова поговорить о дочери:
— Мне уж скоро сорок. Бежит время…
— Сорок! — вздохнула тетя Цила. — Что такое сорок — почитай и не жил совсем человек.
— Вот видите. А наша дочка все торопится. Ей бы только развлекаться да хороводиться. Не понимает, что все само собой придет. Лучше бы об учебе думала.
— Не у всех голова одинаково варит, — сказала тетя Цила. — Многие, хоть и выучатся, врачами или инженерами станут, а толку от них — никакого, работники никудышные. А умный человек хоть и школу не кончит, а сам до всего дойдет.