- И это все, что ты можешь, мальчишка? - такого презрения в голосе Сида никто и никогда не слышал.
- А на что ты рассчитывал, Сид? Что я приду, помахаю руками, произнесу заговор, хлопну в ладоши и все чудесным образом решится? – настала очередь Итона смеяться, да только смех был не веселым. – Вы даже не представляете во что ввязались. Все, кто выйдут весной в поле рискуют не вернуться, все кто поедет в город, рискуют не вернуться, порыбачить, пойти на охоту – все теперь добыча для волков. В первую очередь они, конечно, будут ведомые запахом убийц, но никто теперь не будет в безопасности. Нигде. На сколько хватит запасов, если мы не получим урожая? Не подстрелим дичь? Не наловим рыбу?
- Значит нам придется истребить всех! У нас достаточно ружей и патронов.
- Удачи, волки сейчас каждый сам за себя, они не скованны заботой о стае, вы не сможете убить всех быстро. Запасы кончатся быстрее.
- И как нам поступить? – тихо спросила одна из женщин, стоящих в стороне, зябко кутаясь в теплую шаль, поверх короткого тулупа. Я вспомнила ее. Роза, дочь нашей знахарки. Красивая, старше меня на несколько лет. Брат Роба сватался к ней, да только она не пошла за него.
Взгляд Итона смягчился и голос был совсем другим, когда от ответил.
- Постараться как-то выжить. У нас есть время. Луна завтра пойдет на убыль, активность ярости волков тоже, за забором будет опасно всегда, но, думаю, в поселке до следующего полнолуния будет спокойно. Особенно днем, будьте внимательнее. Запирайте двери, не ходите ночью и думайте, как выжить.
- Запирать двери? Уж не думаешь ли ты, что они так умны, что и двери открывать умеют. Волк впрыгнул в окно, плевать им на закрытые двери. И мы тут слушаем тут этот бред. – Сид не сдавал позиции, хоть тон и поубавил.
- Да, поумнее многих будут. Разве ты не видишь, стекла от окна валяются на земле, значит он ушел через окно. Иначе осколки были бы внутри дома. Скорее всего дверь была приоткрыта, может они оставили щель, выветрить запах от снятой кожи, может он вошел, когда тела вышли выкинуть на снег, - Итон пожал плечами, - не важно почему дверь была открыта, важно, что волк зашел именно так.
И он ушел. Оставив нас в страхе и растерянности. Мне было так страшно, что я боялась даже вздохнуть полной грудью, от этого у меня закружилась голова и я не заметила, как Роб оказался рядом. Больно схватил меня за локоть и потащил прочь.
- Быстрее, пока дядя Марк тебя, дуру, не увидел, - подгонял меня словами. А ноги как назло заплетались. Отец и некоторые мужчины вошли в дом, наверное, будут выносить тела людей. Я не хотела этого видеть, но и идти быстро не могла. И Роб тащил меня сильно тянув за локоть, делая больно. Эта боль отрезвила меня, я как будто очнулась, засеменила ногами, почти побежала. Лишь бы уйти поскорее, не важно куда.
Роб привел меня домой и пригрозил рассказать отцу, если я сегодня еще раз сунусь туда, быстро поцеловал и ушел. А я так хотела, чтобы он остался.
Четыре дня пролетели как в тумане, и вот вчера эта капель. Так не вовремя. Ведь вчера ночью, в последний день круглой луны волки убили Сида. Разорвали на куски, как и прошлых людей. И все это в полной тишине. Лучше бы они выли.
Глава 12
В лавке товара не осталось, даже взлетевшие цены не распугали покупателей. Мы с мамой успели купить растопленное масло и муки два мешка, сахара и соли нам не досталось. Тянуть пришлось на саночках Евы, отец помочь не мог – ушел к кузнецу, решили заказать решетки на окна. Да, только все так решили, он ушел давно. Мама устала его ждать и позвала меня с собой в лавку, оставив Тоню с малышами. Наверное, если бы мы сразу пошли за продуктами, а не ждали отца, успели бы ухватить больше. Да, чего теперь думать-то. Мама молчит, поджимает губы и хмурит брови. Мне рядом с ней не комфортно, не привычно видеть ее такой. У нас в семье хмурится отец, а мама всегда легка как перышко. Хочется провести рукой по ее щеке, разгладить ее тревогу, заодно и мой страх. Но, я не смею. Тоже молча тяну свою сторону веревки от санок. Вокруг нас шумно, люди ходят, спорят, во дворах кипит работа – рубят дрова, переносят поленницы ближе к сенцам, заделывают бреши в своих заборах, чинят давно покривившиеся ставни. Засмотревшись, я поскальзываюсь на дорожке и чуть не валюсь под наши санки, мама успевает схватить меня за рукав.