- Под ноги смотри, а не по сторонам, - буркает она. Я понимаю, она переживает, что малыши без ее догляда в такою пору сидят, она торопится вернуться, поэтому не обижаюсь на грубость, только громко вдыхаю носом холодный воздух, забыв, что решила дышать ртом. И легкие сразу наполняются едким запахом жженой шерсти и плоти. После убийства Сида, все у кого были шкуры волков, принесли свою добычу на площадь, сложив самый ужасный костер на моей жизни: щепки, дрова, солома вперемешку с голыми, ободранными телами волчиц, с их прекрасным мехом и мелкие тушки щенят. Запах от этого костра окутал весь поселок, никуда от него нельзя скрыться. Хорошо, что хоть ветра почти нет и дым уходит в небо, это хоть как-то облегчает дело. Треск от костра слышен даже нам с мамой. Я хочу скорее домой. После волков, будут жечь убитых. Сейчас их тела, собранные и стянутые полотном воедино, лежат на носилках прямо посреди площади. Я не хочу вдыхать еще и их.
Дома мы плотно закрываем двери, проверяем – нет ли щелей в окнах. Не скоро мы сможем проветрить дом. Тоня убегает, как только мы успеваем войти. Дома ее ждут. А отца еще нет. Это уже пугает. Мама хмурится еще больше.
- Так, все. Я больше не могу. Разгрузить попросишь отца, когда явится. У меня жутко голова болит, я прилягу с детьми. Обед на тебе.
Я киваю, но мама этого не видит, она уже уходит, на ходу растягивая кофту.
Готовить я не люблю, вроде, как и не сложно, но вот не мое это. Зои, та может хоть целый день кашеварить, даже не устать. А я прям задыхаюсь у печи. А потом еще и мыть столько. Но, придется, раз мама легла. Заодно и гляну сколько у нас всего в запасе в кладовой - думаю я, пока выбираю продукты для супа.
Жаловаться, конечно, не стоит – запасы у нас хорошие, при экономном потреблении протянем до лета, а дальше что? Может их поубивают раньше?
Мы же люди, неужели мы глупее зверя? Не сможем себя защитить? Я не замечаю, как начинаю злиться. Действительно, не может же их быть так много? Ружей у нас нет что-ли? Или мозгов, как считает этот, идиот Итон.
Справились тогда и сейчас справимся. От бравых мыслей меня оторвал приход отца.
- Не будет у нас решеток. Очередь даже занимать на изготовление не стал. Железа в поселке не найти. Все раскуплено. И когда, мать их, успели – то?
Отец так удивлен, что даже не злится. – Ты, дочка, представляешь, в кузнице и железа нет! Оказывается, уже давно, если, что надо приходи со своим железом. А все знаешь почему? – отец усмехается, - от жадности людской, или может бедности. Дешевле принести старую кочергу и переплавить ее в новый штырь или гвозди, чем из нового железа делать, оно – то и понятно, да этот осел, кузнец наш, совсем перестал закупать новое, все же к нему со своим идут! Сейчас сидит и репу чешет.
Не знаю почему, но от этого мысли мои смелые куда-то галопом кинулись и опять стало страшно и тоскливо. Да, храбрость моя хваленная.
- Не горюй, - обнимает меня отец, - поем и ставни пойду чинить. Да и луна на убыль пошла, если Итон прав, не полезут они пока во дворы.
- Так ты веришь ему?
- А почему не верить –то? Пока, все сбывается. Хорошо, что не польстились мы на меха.
- Очень, - тихо отвечаю я.
День пролетает в хлопотах, сначала с обедом и мойкой, потом мы с мамой оборудуем во дворе, у колодца постирочную, к реке теперь же не пойдешь. Таскаем огромный чан, прилаживаем к нему ребристую пластину, потом решаем куда переселить Лайму, чтобы огороду не мешала. Все пространство двора пойдет под огород, раз пашни для нас недоступны. Да, как быть со скотом? Чем его кормить, как сено выйдет? На минуту я представила, как все выведут коров на главную площадь. Не удержалась: прыснула в кулак от картины, как коровы устроят бой за клумбы у заборов. Мама строго на меня глянула, пришлось быть серьезнее. Сейчас не время для веселья. Вечером я нянчилась с детьми, пока родители скрупулёзно высчитывали на сколько у нас запасов. Я так вымоталась, мечтала только о кровати. Даже Ева меня сегодня не радовала, у меня было явное перенасыщение сестрой. Даже стыдно от этих мыслей. Наверное, это от усталости. День был долгий. И завтра будет не проще. Завтра собрание, нужно решать, кто станет старостой, и как мы будем противостоять волкам.