- Пусти, я должна его спасти! – брыкаюсь, царапая его руки.
- Значит, меня убить можно? – Итон так резко отпускает меня, что устоять на ногах не получается. В другой момент, я бы сгорела со стыда – опять свалилась ему под ноги, но сейчас не до этого. Вскакиваю, времени нет, но я все же оборачиваюсь и с вызовом смотрю на Итона. Темнота окутала нас обоих, я не вижу его лица, лишь силуэт.
- Ты бы справился, я уверенна! И он бы отстал от тебя, смирился! – кричу в отчаянии я, в этом крике и стыд, и ярость, но больше всего в нем страха.
- Иди домой. – голос ледяной. Но, мне плевать. А дальше, происходит, то, о чем я бы и подумать не смогла.
- я разберусь сам.
- Что? – я боюсь поверить его словам.
- Я сказал: иди домой. Быстро. – Итон обходит меня в два шага и бесшумно растворяется в ночи.
Я не слышу, как он удаляется. В голове полный хаос. Могу ли я ему верить? С чего бы ему помогать нам? И уже не в первый раз: на ум приходят наши соседи, которых Итон привел из леса живыми. Возможно, ему не плевать на жителей поселка. Если кто-то и может помочь Робу, так это он. А мне нужно домой. Уже очень поздно, мама волнуется.
Бежать по темным улицам, под громкий вой волков, да еще и в лунном свете, неприятное занятие. Мысли, что как рой ос, мечутся в голове, тоже комфорта не добавляют. И жалят в самое сердце, прям как настоящие осы. Я не могу даже себе объяснить, что произошло, там на дорожке между мной и Итоном. И я все еще сомневаюсь, что приняла правильное решение пойти домой, а не кинуться к Робу. Эти мысли точно не позволят мне уснуть. Хотя сперва мне придется выслушать от родителей.
В боку и так колит, но я прибавляю ходу, искренне надеясь, что не полечу, в который раз на землю, зацепившись за что-нибудь в темноте. Все же сегодня удачный день: отца дома еще не было. Зато мама встретила меня на пороге дома. Бледная и злая. Я отлично понимаю ее. Я бы тоже злилась. Мама пропустила меня в кухню, не проронив ни слова, и только сжатые до бела пальцы, выдали степень ее гнева. Или страха.
- Прости, мам! С Зои засиделась. – проблеяла я, стыдливо опустив глаза.
- После поговорим. Иди к детям. – даже поесть не предложила, хотя мне сейчас и кусок в горло не полез бы. Я быстро пересекаю тускло освещенную комнату. Наверное, мама не зажигала много свечей, боясь привлечь внимание с улицы.
Лука, как ни странно уже спит, а моя Ева смиренно обнимает мишку, сидя в углу комнаты. Мне стало так стыдно, со всеми этими планами, я совсем позабыла про свою семью. Маму, что в страхе стоит у порога, и ждет мужа и дочь; сестру, что вынуждена из-за этого сидеть одна и слушать ужасный вой.
- Малышка, прости меня! – обнять ее, прижать до боли к себе, вдыхая запах ее волос и залиться слезами стыда и страха, это все на что я сейчас способна.
Так, сидя почти в темноте и тихонько плача мы с сестрой просидели не долго. Отец вернулся и мама, наконец, смогла уйти со своей вахты у дверей, и заняться детьми. Мои слезы ее растрогали, и ругать меня она не стала – поняла, как я раскаиваюсь. Только обняла посильнее.
- Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? – мама не часто это говорит, с момента рождения брата.
- И я тебя, мамуль.
Какое-то время мы втроем сидим в углу и обнимаемся, но по тихому сопению Евы, понимаем: пора переносить ее в кровать. Да и я сама хочу побыть одна. И еще раз обдумать все, что сегодня случилось.
Свеча, на маленьком столике у кровати, почти догорела. Ее огонек то и дело мигает – скоро совсем потухнет. Рядом лежит запасная, но мне не хочется зажигать ее, свечей у нас не так много осталось. Быстро стягиваю лоскутное одеяло, еще сшитое бабушкой для меня, с кровати сестренки и жду, когда мама уложит Еву и сама устроится рядом. Я как раз успеваю накрыть их обеих одеялом, когда огонек, ярко вспыхнув, наконец потухает. В полной темноте, на ощупь, бреду к выходу. Я так устала, что каждый шаг отдается тупой болью в макушке. Хочу скорее улечься в кровать.
Заснуть я не смогу, но отдохнуть мне нужно. Уже устроившись в кровати, подмечаю – тишина окутала поселок, как тогда, в ночи смерти Сида и Тома. Вскакиваю, садясь на кровати. Силясь услышать хоть что-то. Неужели все повторится? Кто это будет – Роб? Нет, я не могу лежать в кровати. Тишина давит на меня, угрожая и вовсе раздавить, если я буду сидеть на одном месте.