- От нас, Кондратьевых, еще никто не сбегал! – авторитетно заявила Надя, приподняв указательный палец. – Другое дело, что мы сами не всех к себе допускаем. Но ты уже в списке допущенных! – ткнула она тем же пальцем в Полину.
- Спасибо за доверие! – рассмеялась девушка. – Постараюсь его оправдать!
Так, в шутках и прибаутках, незаметно прошло несколько часов. Если бы не будильник, который заблаговременно установила Полина на своем телефоне, пришлось бы им нестись до вокзала сломя голову.
- Как жаль, что ты уже уезжаешь! – от чистого сердца призналась Надя. – Мне тебя не хватило! Когда приедешь в следующий раз?
- Мне тоже, если честно! – улыбнулась гостья. – Приезжайте сами в Питер! Я вас обязательно встречу! Только сообщите заранее, чтобы не пришлось в спешке отпрашиваться с работы.
- Кстати, а у тебя в Питере родственники? – поинтересовалась Надя, выходя за гостями из квартиры.
- Нет, я там одна.
- А что ж ты тогда за него держишься? – со всей непосредственностью удивилась сестренка Саши. – Типа культурная столица, белые ночи, Эрмитаж и тэ дэ и тэ пэ?
- Нет, вовсе не поэтому! – рассмеялась Полина. – Да у меня и времени-то нет на культурный отдых…
- А что же тогда? – удивилась Надя.
- Просто у меня было табу на Москву, - призналась та.
- Не поняла? – взглянула на брата девушка. – Это почему это?
- Долго объяснять, - ответила Полина. – Если еще встретимся, то расскажу!
- В смысле, «если»?! – воскликнула Надя. – «Когда», Полиночка, нужно говорить: «когда»!
- Хорошо, расскажу, когда встретимся! – рассмеялась та. – Нам правда нужно спешить, не обижайся, Надя!
Девушки расцеловались, и Надя, улыбаясь, еще долго стояла на лестничной площадке, погрузившись в светлые мысли. Хорошо бы, чтобы брат не потерял эту девушку! Рядом с ней он совершенно счастлив, даже если пока и сам этого не осознает!
Город уже был погружен в особый сумрак, разбавленный огнями фонарей, рекламных щитов и не убранных пока гирлянд.
Александр вел машину и время от времени поглядывал на притихшую девушку. Сердце нет-нет да и сжималось от ощущения грядущей потери. И как этой хрупкой девушке удалось так быстро проникнуть ему под кожу и стать для него воздухом, без которого просто не прожить?! Разве так бывает? Что же ему теперь делать?! Ведь за эти три дня между ними ни разу не возникал разговор о чувствах, о том, как прикипели они друг к другу, как стали единым целым! Смешно, но он даже не поцеловал ее ни разу! Но даже без этого он шестым чувством знал, что тоже небезразличен Полине. Ловил ее тоскливые взгляды, которые она бросала на него, когда думала, что Саша не видит. Как же начать этот непростой разговор? Разве можно просто сказать: «Не уезжай! Ты нужна мне!»?
- Так не хочется уезжать… - произнесла вдруг Полина, не отрывая взгляда от проносящихся в окно машины видов города. – Все же Москва так и осталась моим городом! Десять лет меня тут не было, а чувство, что домой вернулась, не покидает!
- Так не уезжай! – подхватил Саша, чрезвычайно обрадовавшись. – Давай сдадим билет!
- Как у тебя все просто! – вздохнула девушка. – У меня ведь в Питере работа, квартира…
- В Москве тоже можно найти работу, это не проблема! – начал убеждать ее мужчина, чувствуя, как сердце начало бешено колотиться о грудную клетку в предвкушении неожиданного счастья. – А квартиру в Питере можно с легкостью поменять на Москву! Если хочешь, я сам займусь этим!
- Ты? – обернулась она на него.
- А что такого? Мне это нетрудно! Да и знакомых среди риелторов у меня много, можешь любой район Москвы заказать!
Девушка замолкла. Было видно, что она сомневается. Осталось только дожать, привести такие аргументы, чтобы она не смогла отказаться! И он решился. Плавно вывернув руль, остановился у обочины и выдохнул:
- Ты нужна мне, Полина! Не уезжай!
Та вздрогнула, неверяще посмотрела ему в глаза и попросила:
- Что ты сказал? Повтори!
- Не уезжай! Я не смогу без тебя!
И мужчина, быстро отстегнув ремни, рывком притянул девушку к себе в объятия и впился в ее губы страстным поцелуем. Они целовались так, словно пили друг друга, словно от этого поцелуя зависела сама их жизнь! Саша отрывался от ее губ лишь для того, чтобы расцеловать ее щеки, глаза, нос, а потом снова приникал к этому сладкому источнику, будто за очередной порцией кислорода…