Не была бы я столь глупа, то непременно бы поспешила заверить в обратном, однако я молчала. Молчала, потому что не была способна на слова – только злой рык вырывался из горла, а красная пелена застилала образ мужчины. Выводить из себя мирных людей у Эйтона получалось лучше всего, что он сейчас и доказал.
Моё молчание интерпретировал на свой лад:
- Сломать тебя очень просто,- уверил и упёрся ладонью в колонну поверх моей головы, склоняясь, как хищник мог бы склоняться к своей добычи.- Вдруг в порыве ярости ударю, м-м? Выбью из тебя весь дух и даже над ним надругаюсь. Страшно, скажи? Беги к папочке Артуру, а то вдруг не сдержусь!
Это уже слишком!
Толкнула мужчину в грудь, но он не шелохнулся, заставляя с новой и новой силой колотить его грудную клетку и в ярости выкрикнуть в лицо:
- Ты не имеешь права такое говорить!
Очередной удар был ловко перехвачен Эйтоном, и длинные пальцы сомкнулись на моём запястье. Попыталась вырваться, но безуспешная попытка вызвала новую бурю:
- Я была рядом, когда у тебя случился приступ! Ты впервые был не один!- поморщилась от боли в запястье и свободной рукой вновь приложилась о грудь мужчины. – Я успокаивала такого кретина, как ты, потому что очень сильно полюбила! Ты не имеешь права мне говорить такое!
Удалось добиться нужного эффекта, раз Эйтон выпустил из хватки мои руки, и я с чувством залепила звонкую пощёчину:
- Ты всё испортил!
Сделала шаг по направлению к двери, желая отыскать женскую уборную и смыть с лица постыдные слёзы. Дёрнула дверной ручкой, и взамен меня саму дёрнули назад: резко, болезненно, с нескрываемым раздражением. Сумасшедший мужчина впечатал меня в столб, отчего почувствовала неприятные спазмы в спине, и впился в губы жадным поцелуем. Из лёгких тотчас вышибло весь воздух, вынуждая глотать дыхание Эйтона и вцепиться пальцы в золотистые волосы на затылке. Мне так нравились эти волосы, нравились болезненные поцелуе, искромсавшие мои губы в мясо, нравился крепкий захват на шее, предупреждающий о последствиях в случае побега.
- Я всё исправлю!- прохрипел между поцелуями мужчина и исцарапал собственный язык о мои зубы, давая возможность моим губам залечить раны. Наслаждалась происками языков, грубой игрой губ и зубов, испытывала забытые потуги внизу живота и молилась, чтобы момент длился вечно. Но, видимо, вечность – это не про нас, раз громкие шаги за дверью вынудили Эйтона отшатнуться от меня, словно от прокажённой.
Он – вампир! Выпотрошил все внутренности, испил до последней капли крови и, довольный, вытер с губ следы преступления. Артур застал поистине комичную ситуацию: я с широко открытыми глазами потирала пальчиками губы, когда мистер Хилл отыскивал потерянную фляжку.
- Подали новое блюдо,- оповестил Артур, заставляя меня опомниться от неприятного изумления и поспешить на дегустацию. В зале царила всё та же весёлая атмосфера, в которой чувствовала себя до жути неуютно. В один миг приподнятое настроение улетучилось, будто бы я не была очарована приятной компанией Артура и не пообещала сама себе насладиться сегодняшним праздником.
Артур в лучших манерах джентльмена отодвинул для меня стул, но я устремилась следом за золотоволосым мужчиной, который умудрился благополучно забыть обо мне, возвратившись к друзьям.
Серые глаза в удивление округлились, но я не стала дожидаться характерного жеста «вон»: села на свободный стул и пододвинула ближе к столу. Думать о том, как жестоко и некрасиво поступила с Артуром, элементарно не могла – злость прожигала изнутри, заставляя мило улыбнуться не менее удивлённым Глассам.
- Как хорошо, что ты к нам присоединилась!- воскликнула приветливая Эмили, и я услышала облегчённый вздох мужской части нашего столика. – Нам с Ханной грустно в мужской компании!
Улыбнулась малышке и поблагодарила её маму за «гостеприимство», при этом чувствовала на себе пронизывающий взгляд Эйтона. Покосилась в его сторону и непонимающе приподняла брови, как если бы искренне не понимала, чем вызвана его кислая мина.
- Я тебя смущаю?- шёпотом поинтересовалась, когда удалось вырваться из бесконечного монолога Эмили.