Обхватила себя руками и устремилась ближе к водопаду, где готовились к съёмке операторы и устанавливали фокус камер. Мне было необходимо почувствовать на себе брызги водопада и кожей ощутить росу на траве, поэтому преодолела препятствие в виде нескольких камней и удобнее устроилась на самом большом камне, позволяющего вдоволь насладиться произведением природы.
Достала телефон из кармана куртки и сделала несколько снимков, не заботясь о том, что бесчисленные брызги сбивали фокус и превращали меня похожую на выдру. Подтянула колени к подбородку и засмотрелась на радугу, которая в лучах солнца трансформировалась в два, едва уловимых, но цветных безумства природы.
- Дождевик?
Подняла взгляд на подошедшего мужчину и, поколебавшись, приняла предложенный дождевик. Если куртка у меня непромокаемая, то джинсы уже можно было выжимать. Эйтон не решился портить свою одежду и присел на корточки, пытаясь заглянуть в моё лицо. Мокрые пряди волос выбились из косы и прилипли к щеке, но я успела только подумать о том, чтобы убрать их за уши, как за меня всё сделал мужчина. Что же, это очень приятное прикосновение.
- Пока мы ехали, я успела подумать…,- начала было я, но тихий смех прервал ход моих мыслей:
- О-х-х, Фанни, звучит опасно!
И глазом не моргнула от очередной волны брызг, стараясь не спугнуть одолевшую меня решимость.
- Эйтон, я думаю, надо кончать сразу, пока не зашло слишком далеко,- подняла глаза на спокойное лицо мужчины и решила объяснить. – Мы слишком разные…
- Хуйня.
Непонимающе уставилась на Эйтона:
- Прости…?
- Я сказал, что твой лепет про «мы разные» и бла-бла – это хуйня.
Он говорил это так спокойно, я бы даже сказала равнодушно, что мне стало не по себе. Стало боязливо, потому что знала, на что способен этот мужчина, знала, что происходящее, возможно, затишье перед бурей. Однако Эйтон продолжил всё с той же невозмутимостью:
- Если честно, я тоже размышлял в дороге… Вспомнил нашу первую встречу, вспомнил твои слова про любовь и в какой раз поаплодировал твоему ахуенному плану,- усмехнулся и зачесал волосы назад, наплевав на укладку. Ты, надо думать, под впечатлением, Фанни. Всё происходящее для тебя в новинку, я для тебя в новинку. Первый поцелуй, первый секс, первые ссоры и отменные пощёчины… Уф-ф, ты, безусловно, под впечатлением от происходящего безумия, не правда ли?
Пыталась уловить смысл в словах мужчины, но никак не находила его:
- К чему ты это?
- Любовь у тебя странная, Фанни!- с улыбкой отчеканил, но эффект был такой, будто меня хорошенько ударили подушкой по голове. – Я впервые был искренен с девушкой, которая вроде как любит меня. И? Должно быть легче от взаимного признания, но лично мне стало хуже. А ты как, м-м?
Покачала головой и с мольбой посмотрела на мужчину, искренне недоумевая:
- Я не понимаю…
Эйтон развернулся ко мне корпусом и заглянул в глаза, подарив улыбку, о которой мечтала с первой нашей встречи:
- Я за себя могу говорить, Фанни. И говорю о том, как мне было хреново без тебя, и как мне счастливо рядом с тобой. А ты, Фанни, тосковала по мне?
Он ещё спрашивал! Я же плакала ночи напролёт, я жаловалась одноглазому медведю, я чуть не оставила его вовсе без глаз за гнетущую тишину…
- Или злилась из-за моего поступка?
В раздражении поднялась на ноги и уставилась на Эйтона сверху вниз:
- Что ты этим хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что ты ошиблась, малышка Фанни!- поднялся следом за мной и одарил снисходительным взглядом. – Не стоит напрягать свою наивную головку «любовью» и прочей ересью, и… Извини Никки, что она снабдила тебя приехать сюда. Возможно, к этому дню ты бы вовсе забыла про меня.
Неотрывно смотрела на золотоволосого мужчину и медленно прокручивала в голове сказанный им бред. Это же бред, так? Он пытался сказать, что моя любовь – выдумка, фантазия, которая вылетела бы из головы в течение месяца. Пшик, и нет… И я представила, что Эйтон навсегда исчезнет из моей жизни: ни на неделю, ни на месяц, ни на год, а навсегда. Представила, что познакомлюсь с другим мужчиной, который не будет иметь игривого карего блеска в глазах, ехидной усмешки. Не будет заботиться о своих всегда идеально уложенных волосах, не будет жаловать на сухость в глазах из-за линз, не будет скупать комиксы за миллиарды, не будет срываться по пустяку и искать утешения в моих объятьях. Он просто будет другим. Он просто будет не Эйтоном.