— Замечательно выглядишь, Франческа!
От неожиданного голоса над самым ухом вздрогнула, и чуть было не выронила из пальцев телефон. В изумлении подняла взгляд на мужчину и не сдержала радостной улыбки:
— Мистер Браун? — вопросительные ноты в моём голосе позабавили Кена, заставляя и меня рассмеяться. — Как рада вас видеть!
Это правда. Подаренный розовый кварц приятной вибрацией очерчивал мою шею, напоминая, о щедром жесте руководителя и его добром отношении. Однако радость быстро сменилась настороженностью, когда вспомнила причину, по которой мистер Браун уже не являлся моим руководителем.
— Я немного опоздал.
Всего лишь на два с половиной часа.
— Но, вижу, пришёл к самому разгару веселья!
Неуверенно кивнула и бросила взгляд в сторону веселящегося босса. Интересно, он в курсе прихода уволенного сотрудника?
— Я имею права здесь быть, — будто прочитав мои мысли, поспешил утешить Кен. — Я организовывал выставку и, в частности, этот вечер.
«Не ты один», — вертелось на языке, но вовремя прикусила его, не имея желания наступать на пережитые грабли сегодняшнего утра.
— Вы пропустили речь мистера Хилла.
Мужчина рассмеялся, но тут же поморщился, прижимая ладонь к подбитой части лица:
— И слава Богу!
Не хотела, но смешок непроизвольно вырвался из груди, и вот я уже искренне поддерживала смех мистера Брауна. Он шутливо пригрозил пальцем на очередное «мистер», напоминая о моём обещании обращаться на приятельский манер.
— Каждый считает своим долгом посмотреть на моё лицо, — возвёл глаза к потолку и застонал. — Тупорылое окружение Хилла!
И снова он не удержался от оскорбления, а я почувствовала себя предательницей. Ну, зачем он ставил меня в такое неудобное положение?
— А ты танцуешь? — ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы разбавить сгустившиеся краски. — Все танцуют!
Кен криво улыбнулся и обвёл взглядом зал:
— А мне не с кем танцевать, — перевёл глаза на меня и характерно кивнул в центр «танцпола». — Составишь компанию?
Вновь не сдержалась от смеха и замотала головой, категорически отказываясь от сомнительной затеи. Я и грация — две несовместимые вещи, и наш дуэт среди идеально двигающихся пар — смешная пародия. Нет, сегодняшний вечер не должен превратиться в цирк со мной в главной роли.
— Я настаиваю!
Почувствовала на своём локте несильную, но ощутимую хватку, дающую понять — сама напросилась, сама и расхлёбывай.
— Я не умею, — некстати рассмеялась, удивляясь, как ноги податливо следовали за Кеном. — Правда, совершенно не умею танцевать.
Мужчина остановился в центре зала и шутливо подтолкнул ближе к себе, заставляя носом клюнуть его грудь. Рассмеялась от своей неуклюжести и ощутила, как лихорадочно загорелись щёки. Об одном молила небеса — пусть этот позор не увидит Эйтон!
— Всё просто, Франческа, — уверил мужчина и попросил обвить руками его шею, что я нерешительно исполнила. — Я — ведущий, так что не бойся двигаться под музыку. Просто повторяй за мной.
Глупо захихикала, подстраиваясь под медленные движения мистера Брауна, которые явно отставали от динамичной музыкальной композиции:
— Заранее прошу прощение у твоих ног, — смеялась, стараясь не отдавить пальцы и не испортить мужскую обувь. Кажется, Кена не заботила перспектива ноющих пальцев, напротив, он теснее прижал ладонь к моей пояснице. Я расслабилась. Не сразу, но почувствовала, как глупый смех прекратил сотрясать грудную клетку, а смущение отступило на второй план. Танцевать не сложно, особенно, если твой партнёр — мастер хореографии и отличный психолог.
— Ты, блядь, бессмертный, что ли?
Не представляла, как сумела удержаться от испуганного вскрика, когда наше мирное времяпровождение бесцеремонно прервал мистер Хилл. Подобно урагану оказался между нами и толкнул Кена в грудь, заставляя отступить на несколько шагов назад. Что на него нашло?
— Что на тебя нашло? — озвучил мои мысли друг Эйтона, останавливая разозлившегося мужчину своим уловимым иностранным акцентом. — Прекращай, Эйт. Ты привлекаешь лишнее внимание!
Вышла из-за спины мистера Хилла и испуганно посмотрела на ухмыляющегося руководителя. К чему эти усмешки?
— Послушай своего дружка и возвращайся под юбку очередной модельки!
Брюнет в удивлении приподнял брови и перевёл взгляд с озлобленного друга на некстати выгнувшего грудь колесом Кена. Не нравился мне этот взгляд, как и голос, пропитанный откровенным, едва различимым от иностранных нот вызовом:
— Дружок? Да ты, der Hanswurst, напрашиваешься!