— Погоди-ка… Тебе сколько лет? Двадцать три?
— Двадцать два, — жалко выдавила из себя, с опаской поглядывая на мужчину. Сложно было уследить за сменой эмоций: то ли его распирало от смеха, то ли он не мог поверить в правдивость моего признания. Как оказалось, его одолевало искреннее непонимание:
— И за двадцать два года ни одному парню не пришло в голову тебя трахнуть?
«Крепкое» словцо оросило моё лицо и шею красными пятнами, заставляя вскочить с дивана и невнятно забормотать:
— Я…я думаю, мне лучше пойти спать.
Эйтон задумчиво кивнул и в произвольном жесте руки махнул в сторону открытой двери:
— Давай.
Опять это его ненавистное, легкомысленное «давай»: оно заставило меня постыдно сбежать из клуба, со слезами на глазах покинуть провальное собеседование, и вот снова указывало на выход.
— Мне было не до парней, — решилась прояснить ситуацию, боясь остаться в глазах мужчины не просто забавной девчонкой, а странной девственницей с кучей тараканов в голове. — Для меня на первом месте стояла учеба, и на тусовки попросту не оставалось времени.
Господи, я обманывала не только Эйтона, но и саму себя, боясь смириться с жестокой правдой. Скрестила на груди руки, чувствуя себя дико неуютно под пристальным взглядом:
— Или же на фоне своих подруг я была слишком непримечательной, — вот это уже походило на правду, заставившей меня горько усмехнуться. Теперь точно лучше уйти и не продолжать безумный разговор, однако ноги приковало к полу. Эйтон без стеснения обследовал меня взглядом, как если бы был в галереи, а я картиной маслом.
Не желая выдавать лихорадочную дрожь, сотрясающую моё тело, вернулась на диван и сцепила на коленях пальцы. Ну, чего он так внимательно смотрел, смущая меня ещё больше?
— Интересно, это что за подружки у тебя такие?
— Лилит?..- напомнила о девушке и отрывисто рассмеялась, не веря забывчивости мужчины. — Эйтон, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Вспомни нашу первую встречу в клубе. Помнишь?
— Такое разве забудешь? — воскликнул мужчина и, поймав обиженный взгляд, щёлкнул пальцами по моему носу.- А чего ты ожидала, Фанни? Придя в элитный клуб с косичками и в сарафане ты могла рассчитывать… Да ни на что ты рассчитывать не могла.
— Не очень-то и хотелось, — пробурчала, вызывая тихий мужской смех. Господи, до дрожи волнующий и в тоже время располагающий смех, благодаря которому решилась поднять глаза на Эйтона и несмело улыбнуться.
Этот смех был ловушкой, потому что стоило мне расслабиться и потерять бдительность, как услышала скрип проминающегося дивана и физически ощутила приближение мужского тела. Непозволительно близко, но пути назад не было — подлокотник упирался мне в спину и заставил задыхаться от безупречного парфюма.
— Приди ты в клуб в этом платье, у тебя было бы больше шансов, — улыбнулся Эйтон, и я вздрогнула от неожиданного прикосновения его пальцем к моей оголённой ключице. — Но тебе не очень-то и хотелось иметь этот шанс, да?
Ощутила нежное прикосновение мягких губ к своей скуле, медленно очерчивающее её линию, и непроизвольно коснулась ладонью шеи Эйтона, согревая холодные пальцы о разгорячённую кожу.
— Или хочется, Фанни? — шёпотом спросил в губы, соприкасаясь нашими носами, бесцеремонно заглядывая в помутневшие глаза. Без понятия, как такое возможно, но мои гормоны взыграли не на шутку, позволяя мужчине завладеть ртом и языком углубить поцелуй.
Неумело, как позволяла мне минутная практика, попыталась ответить на поцелуй и задрожала, когда язык самостоятельно, на инстинктах, подстроился под неспешный темп. Мне нравится. Нравится приятное покалывание губ, нравится ощущать шершавый язык, нравятся чуть огрубевшие пальцы на моих скулах. Эйтон сократил ничтожное расстояние между нами, впечатывая спину в подлокотник, а сам навис надо мной, свободной от ласк ладонью накрывая мою грудь. Слишком нагло и слишком отрезвляюще, заставляя оторваться от желанных губ.
— Я не уверена… — промямлила и. не чувствуя со стороны мужчины сопротивления, выскользнула из объятий.- Я, наверное, пойду в комнату.
Брови Эйтона взлетели вверх, и он пятернёй зачесал назад упавшие на лоб волосы. Это я устроила на его голове кавардак, и это факт приятной болью отдавался в низу живота.
— Ты, конечно же, можешь идти в комнату спать, — дал добро мужчина и взглядом испепелил влажные губы. Да, я знала, что мои чувствительные губы распухли и покраснели, как всегда с ними случалось под воздействием климатических факторов. Оказалось, воздействие горячих мужских ласк производило не менее впечатляющий эффект.