— Но ты можешь остаться здесь, — продолжил Эйтон и поднялся с дивана, отчего почувствовала себя в большей небезопасности. — Позволь, пока ты не ушла, дать тебе маленький, совет, м-м?
Опять эта непозволительная близость, и я вновь не в силах противостоять пленительному взгляду.
— Никогда не доводи мужчину до болезненного стояка, если не уверена в своих желаниях. Это очень жестоко, Фанни.
Взгляд резко, наплевав на мысленное «не смей», устремился вниз, и я густо покраснела. Он хотел меня. Эйтон желал меня.
— Ты можешь остаться, если хочешь, — повторил он, на что кивнула и медленно двинулась в сторону выхода.
Не хотела уходить. Не хотелось переступать порог комнаты, и тем самым ставить огромную точку в нашем сумасшествии. Мне нравилось это сумасшествие, я загорелась этим сумасшествием, испытывая ранее неизведанные, но до дрожи в коленях приятные потуги внизу живота.
Я желала Эйтона. С первой встречи, с первого его грубого, оскорбительного слова продолжала желать и в тайне надеяться на искреннюю улыбку. Он подарил мне больше.
Остановилась на выходе и развернулась к мужчине, внутренне разрываясь от противоречивых чувств. Никогда не загоняла себя в рамки: до свадьбы «нельзя», никогда не задумывалась о первой ночи с одним единственным. Всё это проходило мимо меня, заставляя не обращать внимания на многочисленные отношения подруги, на её сочувственные взгляды и ядовитые комментарии.
Было всё равно, но не сейчас. Именно сейчас, впервые за двадцать два года, я смотрела на мужчину, я желала мужчину, я чувствовала себя непроходимой идиоткой, если окажусь способной отказаться от его предложения. Возможно, первое и последнее предложение от Эйтона.
— Я хочу, — прошептала и вернулась в зону безграничной власти мужчины надо мной.
Подняла на него взгляд и не смогла уловить эмоций. Кажется, он не удивился, а если и удивился смелости, то отлично замаскировался хищной улыбкой. Ловкие пальцы подцепили прядь моих волос и убрали за ухо, обдавая горячим дыханием кожу:
— Хочешь? Давай проверим…
Губы впились в мои губы жадным поцелуем, и придержал мою голову ладонью за затылок, углубляя свой напор. Прикрыла глаза и, отбросив остатки сомнений, обвила руками шею мужчины. Его волосы немного жёсткие, но от этого до дурмана манящие и завлекающие мои пальцы.
Вынужденно оторвалась от губ и сделала лихорадочный глоток воздуха, ощущая, как мужчина развязывал шнуровку платья на моей груди, как молния издала характерный звук. Напряглась, когда платье стремительно заскользило по телу, и я прижала руки к груди, не позволяя ткани упасть к ногам.
Эйтон отбросил пиджак на диван и принялся расстёгивать рубашку, не оставляя мои губы без внимания своих ласк. Я видела его без рубашки, но одно дело наблюдать на расстоянии за твёрдым прессом, выточенным рельефом и острыми косыми мышцами живота, а другое дело — иметь возможность несмело касаться ладонью произведения искусства.
Я настолько сильно залипла на своих ощущениях, обострившихся до пределов, что упустила момент, когда платье скользнуло по телу и упало к ногам. Чувствовала пальцы на своей талии, медленно продвигающиеся вниз по бёдрам, и не могла унять бешеное сердцебиение в груди. Одна мысль о том, что Эйтона может оттолкнуть моё совершенно обыкновенное, хлопковое нижнее бельё, мои лишние сантиметры на талии, едва уловимые, но ненавистные растяжки на боках.
Однако мужчину не оттолкнул меня, не усмехнулся и не подумал указать на недостатки. Подхватил под ягодицы, не позволяя ногам запутаться в ткани платья, и заглушил мой вызванный от неожиданного «полёта» смех лёгким поцелуем.
— Ты дрожишь, Фанни, — заметил мужчина, прекрасно понимая, что вовсе не от холода меня сотрясала мелкая дрожь. — Тебе неловко перед Бэтменом и Суперменом?
Покосилась на стеллажи с комиксами и рассмеялась, уткнувшись лбом в мужскую грудь.
— Переместимся в спальню?
Этот вопрос — последний шанс сделать шаг назад? Если Эйтон предоставлял для меня шанс, то, чёрта с два, я решусь на подобный шаг.
Он снял с себя рубашку и накинул на мои оголённые плечи, а мне ничего не оставалось, как расслабленными, непослушными ногами следовать за ним вон из комнаты. Спальня мужчины — яркий пример минимализма, исполненного в серо-постельных тонах: необъятных размеров кровать, прикроватные тумбочки, дверь в ванную комнату и большое панорамное окно с широким подоконником.
Укуталась в рубашку и в неуверенности замерла у кровати, не решаясь на дальнейшие действия. Да я была без понятия, что предполагалось делать, полностью доверившись мужчине. Он же быстро расправился с ремнём на брюках, заставляя меня в смущении отвести взгляд на окно. На улице глубокая ночь: ночное небо было украшено яркими вспышками звёзд, которые освещали в темноте спальни наши силуэты.