***
Смотрела на экран мобильного телефона и около минуту перечитывала напечатанный текст, не решаясь отправить сообщение. Я осознавала своё безвыходное положение, но продолжала надеяться с наивным писком в глубине души: «А вдруг?». А вдруг Эйтон иначе посмотрит на меня? А вдруг Эйтон разглядит во мне нечто особенное, что заставит забыть о существовании других девушек? А вдруг Эйтон вернётся с посиделок друзей и скажет, что близость со мной для него что-то значит? Наивное «а вдруг?» заставляло почувствовать себя ещё более ничтожно, чем ощущала себя на протяжении всей предыдущей недели — мистер Хилл был зол и всячески избегал, не забывая одаривать вниманием представительниц прекрасного пола. Все получили его внимания, кроме меня, и этот факт болью отзывался в сердце.
С замиранием потрёпанного сердца отправила сообщение и последний раз прочитала текст: «Спасибо, что дали время на раздумья! Я бы хотела переехать в квартиру на следующей неделе!»
Я прекрасно понимала, что мои слова расстроят Эйтона, заденут его мужское самолюбие. Расстроили, задели и заставили держаться особняком по отношению ко мне. Не было улыбок, прищуренного взгляда и вечных шуточек, только холодный тон и безразличие на дне стеклянных глаз. Это пугало и одновременно подстёгивало на очередное безумство — арендовать квартиру и попрощаться с Эйтоном до того, как он укажет мне на дверь.
Приближаясь к дому, я чувствовала, что именно сегодня он расстанется со мной: попросит покинуть квартиру, написать заявление об уходе и, возможно, не сдержится от нелестного комментария. Морально была готова к сокрушительному удару, но планировала нанести его первой.
— Франческа?
Остановилась, как вкопанная на полпути к подъезду, и обернулась на мужской голос. Удивление. Искренне удивление заполонило образ рыжеволосого мужчины, заставляя проморгать пелену и сделать несколько шагов вперёд, чтобы наверняка убедиться — зрение меня не подводило.
— Мистер Браун! — воскликнула и улыбнулась, что было не совсем уместно после того, как залипла на покалеченную часть лица. Мой бывший руководитель не нуждался в повязке, но шрам от жестоких побоев напоминал о сумасшествии босса.
— Как вы себя чувствуете? — ляпнула первое, что пришло в голову, и постыдилась вопроса. У меня не раз была возможность навестить Кена в больнице, элементарно принести фрукты и пожелать скорейшего выздоровления, но я даже не позвонила. Даже не узнала, что произошло с ним, после «кровавой ночи». Стыдно.
— Вполне хорошо, — улыбнулся и, на удивление, не подумал пристыдить меня. — Правда, я немного похож на Фредди Крюгера, но в целом чувствую себя отлично!
Тут же запротестовала и заверила, что шрамы — украшение настоящих мужчин, что позабавило Кена и побудило приблизиться ко мне ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — признался и обвёл взглядом жилой элитный район, в котором проживали исключительно люди с достатком выше высокого. — Живёшь здесь?
Глухо рассмеялась и покачала головой:
— Нет-нет, у меня здесь подруга живёт, — очередная ложь далась намного легче и не порицалась протестами совести. Ещё немного и перестану отличать правду от своего убедительного вранья.
— И я здесь живу, — поделился Кен и неожиданно добавил. — Твой босс тоже здесь живёт.
Что на это ответить? Скованно кивнула и в неуверенности покосилась на дом Эйтона, умом понимая, что сдала себя со всеми потрохами, но переселить порыв не смогла. Наверное, он уже вернулся домой и крайне разозлился, не обнаружив меня в квартире.