Ощущала на себе взгляд карих глаз, но упорно смотрела в окно, на проносящиеся за ним белые облака и переливающиеся лучи яркого солнца. Делала хуже лишь себе — глаза кололи от обиды, а при гляделках на ярило вовсе горели жгучим пламенем.
Наконец, послышались шаги, и я позволила себе вытереть ладонью нос, постыдно растирая скопившуюся влажность.
— Франческа, — ощутила на спине лёгкое прикосновение и задрожала, отчего тёплая ладонь тут же отстранилась. — Ты какой чай будешь?
— Извините, но я не смогу к вам присоединиться, — промямлила и, развернувшись к взволнованной Руби, выдавила из себя улыбку. — Мне нужно идти.
— Мамочка, не слушай скромницу Франческу, — поджала губы и гордо подняла голову вверх, не желая выдавать своих истинных эмоций вернувшемуся мужчине. Подошёл к дивану и схватил за шкирку котёнка, вызывая не только у меня, но и у Руби негодующий возглас. Карий взгляд вызывающе устремился к потолку, и Эйтон, не обращая внимания на наши попытки спасти котёнка, быстрым шагом направился на кухню.
— Спокойнее, дамы, я хочу покормить чудовище!
— Это котёнок! — поправила мужчину и с облегчением обнаружила около барной стойки миску со сливками, к которой был транспортирован комочек.
— Эйтон, нельзя так обращаться с домашними животными, — запричитала Руби и, заручившись моей негласной поддержкой, твёрдо произнесла. — Ты меня убедил — котёнка категорически нельзя оставлять с тобой!
Мужчина одарил женщину ироничным взглядом, за что тут же получил ощутимый подзатыльник. Секунда, и нахальной ухмылке удалось коснуться щеки Руби, а крепкие руки обвились вокруг её худощавого телосложения:
— Ну, чего вы такие злые? — спросил во множественном числе, однако на меня даже не глянул, вызывая грустную улыбку. — Я заварил вам ромашку, может, полегчает?
Руби не выдержала первой — тихонько посмеялась и взлохматила волосы на макушке сына, быстро забывая его сегодняшние «промахи». Однако мне, как бы ни хотелось поддержать весёлый настрой, не удалось выдавить из себя искреннюю улыбку.
Опустилась на корточки рядом с котёнком и погладила его пушистый хвост, который тут же дружелюбно завертелся в разные стороны.
— Как дела у Мии и Хлои? — тем временем спросил Эйтон, и я услышала характерный звук открывающейся бутылки алкоголя. — Мам, не смотри так, молю! У тебя ромашка, а у меня другое успокоительное!
Женщина что-то недовольно пробормотала, делая долгий глоток приятного напитка, и, наконец, удостоила сына ответом:
— У девочек всё хорошо. Правда, Мия грозится бросить школу и сбежать к тебе в Нью-Йорк.
Эйтон громко фыркнул, побуждая женщину продолжить:
— Говорит, что ты обещал сделать из неё бизнес-леди.
Мужчина расхохотался и забавно прищурился, однако я уловила на себе его секундные гляделки.
— Обещал, если будет хорошо учиться.
— На прошлой недели заняла первое место в городской олимпиаде по математике, — поделилась Руби успехами своей дочери, на что мужчина похвалил сестру и заверил, что если она будет продолжать в том же духе, то через несколько лет станет его личным финансовым помощником.
В очередной раз прошлась по мягкой шерсти котёнка и поднялась на ноги, чтобы оказаться рядом с Эйтоном и не сдержаться в кривой ухмылке. Благо Руби отвлеклась на кроху, призывно мяукающую, а то бы удивилась моему неожиданному ехидству:
— Помниться, над моими грамотами ты посмеялся и назвал скукой смертной, — брови мужчины изогнулись непостижимым образом, однако меня это не остановило. Обида была слишком сильной:
— Не кажется ли тебе, что твоя сестра слишком скучно живёт, м-м? — припомнила его же слова на собеседовании и выжидающе уставилась на ухмыляющегося Эйтона. — Это называется лицемерие, Эйтон.
Мужчина поражённо покачал головой:
— Ох-х, bella donna, ты не перестаёшь меня удивлять, — дёрнулась от неожиданного захвата на предплечье, однако оказалась притянутой ближе к мужскому телу, ощущая в районе уха горячее дыхание. — Забавная Фанни нравилась мне больше, нежели жалкая копия на породистую суку.
Наши взгляды схлестнулись, подобно острым лезвиям в ножевом бою без правил.
— Как и мне нравился милый Эйтон до того как… — характерно откашлялась и выдернула руку из стального захвата. — До того как познакомилась с ним поближе.
Карие глаза угрожающе почернели, напоминая две чёрные дыры, затягивающие в бесконечно мучительный круговорот. Чувствовала исходившее от него удивление, непонимание и неудержимую злость, но больше удивления, не позволившее перебить меня. Неожиданно Эйтон улыбнулся:
— Неплохо, Франческа, — оценил и пододвинул ко мне кружку. — Выпей ромашку и улыбнись.
Покосилась на напиток и настойчиво покачала головой, чем заслужила саркастическую ухмылку:
— Постарайся расслабиться, потому что сегодня ночью, когда я буду тебя ебать, не хочу смотреть на кислую мину.
Яркая вспышка заполонила здравый смысл. Прежде, чем успела осознать масштаб последствий, схватила кружку и плеснула чёртову ромашку в ухмыляющееся лицо. Сердце грохотало в грудной клетке, в ушах дико шумело, а виски сотрясали адовы боли, однако я с наслаждением наблюдала, как капли стекали по идеальному лицу, как безупречная укладка превратилась в «ничто» с большой буквы. Не обратила внимание на громкий голос Руби, которой удалось спасти котёнка от потопа и которая пыталась понять, что произошло. Я не обращала внимания на внешний шум, концентрируясь на карих глазах, пылающие неподдельным… восхищением?
В ужасе отшатнулась от мужчины, когда он умудрился громко расхохотаться и ладонью вытереть лицо, избавляясь от остатков настойки ромашки.
— Вы с ума сошли? — не унималась женщина, готовая покрутить пальцем у виска, в точности, как я желала покрутить пальцем у виска её сына.
— Мама, меня обижают! — забавлялся Эйтон и удивил ещё больше, когда без злости и раздражения подмигнул мне. — Sei un miracolo (перевод: ты — чудо), bella donna!